927 выключил воду и использовал полотенце для посуды, чтобы перебинтовать руку:

– Я не планирую побег. Ты не должна стоять там.

Она не стала отрицать, что именно поэтому выбрала это место.

– Бриз сказала, что в твоей ванной комнате должна быть аптечка. Принести её?

Он покачал головой:

– Зачем она тебе это рассказала?

– Она увидела мои ноги.

Он нахмурился и уставился на её ноги:

– А что с ними?

– Я порезалась, когда бежала за тобой.

– Я не чувствую запаха крови. Разреши мне посмотреть, - прорычал он.

– Все нормально.

Он рванулся из кухни. Кенди настаивала на своем, тогда он схватил её за талию и просто поднял. Затем подошел к дивану и опустил на него, схватил одну из лодыжек и дернул вверх, чтобы осмотреть ступню.

– Проклятье. Кровь не идет, но рану нужно обеззаразить. Ты не Вид и легко можешь подхватить какую-нибудь инфекцию.
– Он выпустил её ногу и взял другую, приподняв.
– У тебя два пореза. Оставайся на месте, не двигайся.
– Он отпустил Кенди, но затем посмотрел на неё с ужесточившимся выражением лица.

Кенди проследила за его взглядом и поняла, что её рубашка задралась, когда он опустил её на диван и поднял её ноги. Низ её живота ничего не прикрывало. Губы 927 сжались в мрачную линию, когда Кенди посмотрела вверх, чтобы увидеть его реакцию. Он застыл, всё его внимание сосредоточилось там.

– Я не хочу, чтобы ты страдал, щеночек. Никогда. Почему ты так сказал?

От её слов он пришел в себя. Отвернулся и потопал в спальню. Кенди приподнялась немного и потянула рубашку вниз. 927 быстро вернулся с белой коробкой для оказания первой медицинской помощи с красным символом сверху. Опустился на колени, сдвинул журнальный столик в сторону и поставил на него коробку. Открыв её, извлек несколько вещичек, а потом схватив за лодыжки, приподнял её ногу.

– Может жечь. Приготовься.

Кенди кивнула, наблюдая, как прижав ко рту пакет, он разорвал его и влажным тампоном протер рану. Кенди не понравились ощущения, да и 927 не был при этом нежным. Она стиснула зубы, но не издала ни звука. Убедившись, что рана чистая, 927 наложил повязку. Опустив ногу вниз, он решил взять другую, Кенди подняла её для него.

Он посмотрел вниз между её ног и замер. Её бедра были раздвинуты, а одна нога поднята. Кенди прекрасно понимала, что он там видит. И снова она обнажена, выставив напоказ своё лоно. Она подумала, что, может быть, стоит опустить футболку, но потом решила оставить все как есть.

927 отвел взгляд, очистил следующую рану и перевязал её. Он размотал полотенце со своей руки и повернулся в сторону, чтобы позаботиться о своей травме. Кенди замерла, ей нравилось, что он был от неё всего в нескольких футах.

– Мы притворимся, что ты не обвинял меня в желании навредить тебе?
– сказала Кенди мягким голосом.

– Да.

– Ты веришь в это?
– Её обидело его согласие.

Он закрыл коробку и собрал в кучу использованные предметы рядом с ним на столе, отказываясь смотреть на неё.

– Я не хочу огорчать или злить тебя. Всего лишь пытаюсь узнать, каким мужчиной ты стал. Вот и всё. Я боюсь, что ты больше не хочешь меня, и что другая женщина имеет для тебя большее значение, чем я.

927 присел на корточки и посмотрел на неё. Было ясно, что он старался скрыть свои эмоции.

– Я не хочу говорить об этом.

– Мы рассказываем друг другу всё.

– Мы так делали раньше, но сейчас уже нет. Всё изменилось.

Ей стало больно.

– Ты хочешь, чтобы я ушла?

– Я не знаю. Ты жива. Не знаю, как реагировать и что по этому поводу думать. Пытаюсь оставаться спокойным, но чувствую себя очень неуверенно.

По крайней мере, он разговаривал с ней.

– Я бы так не боролась за свою жизнь, если бы знала, что это огорчит тебя, щеночек.

Он наклонился:

– Не говори так. И не называй меня "щеночек".
– В его голосе чувствовался гнев.

Её взгляд опустился на грудь 927. Через дыры на его рубашке открывался прекрасный вид на его голую загоревшую кожу - отличный способ отвлечься.

– Если приношу тебе одни страдания, я уйду.

Она опустила ноги и попыталась удрать с дивана, не прикасаясь к 927.

Тот протянул руку и положил ладонь на её живот. Кенди застыла. 927 молчал несколько минут. Ей нравилось тепло его руки, согревающее её кожу через тонкую ткань рубашки.

– Ни одна женщина никогда не займет твое место.

Она осмелилась посмотреть на него, и он показался ей печальным. Она чувствовала то же самое.

– Знаешь, что больнее всего?

– Что?
– Он отдернул свою руку.