Ко мне возвращались воспоминания, но я не все понимала. Флинт был здесь, как и я. Но где? И почему? Через пару дней стало достаточно тепло, и он открыл ставни, и солнце проникло в комнату. Но в окно было видно только ветви голой березы и бледное небо.

Я чуть не умерла. Под покрывалами из тощего тела выпирали кости. Колени и локти стали острыми, как у старушки. Если я посмотрю в зеркало, то, наверное, увижу лицо призрака. Сколько я лежала беспомощно? Я хотела задать сотни вопросов, но не могла подобрать ничего, кроме да, нет и спасибо. Как только я начну спрашивать, Флинт станет мне врагом. Но я с каждым днем становилась все сильнее и однажды утром села сама, посмотрела на Флинта и сказала:

– Я голодна.

Он улыбнулся, его глаза на миг засияли, он вдруг переменился. Но быстро совладал с собой, и улыбка угасла.

– Есть каша, - сказал он. – Для завтрака подходит.

Я вспомнила, что первый раз мы ели вместе кашу с комками, приготовленную на костре неподалеку от Темноводья, и тогда я боялась, что он утащит меня в постель.

– Где ты взял зерно? – спросила я.

– Не трать силу на такие вопросы, - сказал Флинт, отвернулся и занялся чем-то за столом.

А куда тратить силу? На вопросы, ответы на которые я не готова была слышать? Я оглядела хижину, чтобы не смотреть на Флинта, пока думала. Я знала это место хорошо. Почти все было видно с кровати. Все было неотесанным: от стола до скамейки, на которой спал Флинт, и там не было покрывала и подушки, была лишь его накидка и сумка. На моей кровати было несколько одеял и две перьевые подушки. На полке у стола были кастрюля, несколько тарелок и чашек, разная утварь. Рядом с ними был ряд мешочков со специями. На нити висел заяц, дожидаясь ужина. У двери к стене было прислонено оружие: лук и колчан, меч в черных ножнах, топор, которым явно не деревья рубили.

Что ему сказать? Каждый вопрос поднимал множество других. И даже простой вопрос мог выдать то, что я держала в тайне: куда я шла, с кем говорила, кто помогал мне. Я боялась, что в лихорадочном бреду бормотала. Что во время кошмарных снов проронила слово: «Тенепад».

Флинт снял с огня котелок, разделил содержимое на две миски и одну поставил рядом с кроватью. Он поправил подушки за моей спиной умелыми движениями. Он нашел шаль на кровати и укутал мои плечи. И ни разу не посмотрел мне в глаза.

– Ешь, - сказал он, сев на стул рядом с кроватью и зачерпнув кашу ложкой.

– Я поем сама. Хоть на это и уйдет время.

Флинт безмолвно сунул ложку в мою руку. Прося себя быть сильной, я осторожно проглотила кашу. Он много раз кормил меня. И я часто отворачивала голову, ведь не могла и крохи проглотить. Он готовил суп или кашу, но меня тошнило. Я должна хотя бы съесть это сама, даже если это убьет меня. Я съела еще ложку. Флинт держал миску, глядя на свои руки.

– Хорошо, - сказал он, когда я закончила и легла на подушки, устав. – Завтра приготовлю зайца и сварю суп. У нас еще есть запасы, и я пополняю их, оставляя капканы. А зерно было здесь, когда мы прибыли.

И он все-таки ответил на мой вопрос. Это удивляло.

– Ты бы съел свою кашу. Остынет, - сказала я.

– Это меня беспокоит меньше всего, - сказал Флинт. Он забрал мою миску на стол и взял свою, но смотрел на меня и не спешил есть.

– Где мы?

– Сколько ты помнишь? – спросил Флинт.

Я заставила себя посмотреть ему в глаза.

– Память медленно возвращается. Я спала в амбаре, меня нашли люди. Они позвали тебя, ты заплатил им и забрал меня. Мы спали на другой ферме. Мы очень долго ехали. Мне было плохо. Я видела странные сны. Непонятные. Больше ничего не помню.

– Путь был долгим, да. Мы прошли Раш, а теперь спустились к месту, что близко к сгоревшему поселению.

Сердцу вдруг стало больно. Я не могла больше удерживать меня. Я смогла только закрыть глаза.

– Отдохни, - сказал Флинт. – Ты еще слаба.

Я вдохнула и сказала:

– Я в порядке. Продолжай, пожалуйста, - Лес воронов. Где-то здесь лежали кости моего брата, убитого копьем врага. Здесь лежала бабушка в могиле, что мы в спешке вырыли для нее. Мы с отцом убежали из дому с землей под ногтями.

– Хижина на ферме, - сказал Флинт. – Она высоко на холме, с главной дороги не видно. Место занимают летом, когда здесь пасут овец. В другое время года используют иначе. Например, для укрытия людей. Ты уже не могла идти, и я подумал…

Он потерял нить повествования. Я открыла глаза, и он тут же отвел взгляд. Я ждала.

– Я подумал, что ты можешь не выжить, - тон Флинта был сдержанным.

Это было странно. Он поймал меня. Заплатил за меня. До Летнего форта было меньше дня пути, но он повез меня в другую сторону. Он мог доставить меня в крепость короля, пока я не заболела так, что чуть не умерла. А теперь мы были где-то возле Леса воронов.

– За рекой, - прошептала я. – Так далеко, - я очень хотела пройти по обломкам своей родной деревни. Постоять у могил. Попрощаться и успокоить, сказать то, что тогда не успела. Пропеть утерянным старую песню. В груди от этого болело. Я подумала о заботе Флинта. Без него я умерла бы. Правда трепетала на языке. Я прикусила его. Он был добр, да. Но нельзя забывать, что он - Силовик. Мог он спасти меня не из-за чувства ответственности или жалости, а для другой цели?

Флинт пристально смотрел на свою кашу.