– Ладно, учтем… – Кошкин с азартом принялся за шницель.

– Но их не бывает! – повторил Гиви и тоже взялся терзать кусочек жесткого мяса. – Ты их видел?

– Нет.

– А я что говорил! – Гаидзе немного подумал и посоветовал: – Закругляй дело, Сава. Угон машины, разбитая витрина, обман сотрудников милиции… Тебе этих фактов вот как хватит! – и он провел правой рукой, с вилкой и нацепленным на нее кусочком мяса, у себя над головой.

– А у кого угон? Где хозяин? – Кошкин помолчал и убежденно произнес: – Нет уж, Гиви, я это дело до конца раскручу, ты мне только не мешай.

Савелий быстро выпил компот и, не попрощавшись с другом, вышел прочь из кафе.

Поздним вечером, уже давно сменившись с дежурства, Кошкин в своей коммунальной квартире стал готовить боевую амуницию. Проверив пистолет, он сунул его в кобуру и несколько раз потренировался ловко и быстро выхватывать. Затем прикрепил на боку ремень с ножнами, в которых был спрятан большой и острый нож. Накинул китель и в его карман положил баллончики со слезоточивым газом. После чего подошел к шкафу и достал из него кожаный чехольчик, в котором фотографы обычно носят штативы. Расстегнул замок-молнию и полюбовался на хорошо заточенный осиновый колышек. Застегнул молнию, подхватил чехольчик с главным оружием и вышел из комнаты.

Засаду Кошкин устроил за могилой, которую ночью раньше пытались раскопать несчастный Гога и его подопечный. Разложив перед собою часть «арсенала», старлей стал ждать свою жертву. Была ночь: лунная, звездная. Кошкин взглянул на ручные часы с подсветкой – они показывали 23 часа 59 минут. Савелий поправил пояс с ножом, потрогал расстегнутую кобуру и тихо стал намурлыкивать старинную песню:

Земля на безымянном холмике вдруг зашевелилась и начала осыпаться. Кошкин оборвал песню на полуслове, вжался в землю за памятником, но продолжил вести наблюдение за странным холмом.

Внезапно незримой тягой вытянуло из могилы ужасного вурдалака и поставило его на ее край. В этот момент заверещал электронный будильник на руке Кошкина: он был заведен на 24.00. Глаза вурдалака полыхнули огнем, остатки волос вздыбились на голове, нижняя челюсть резко отпала вниз и с жутким щелканьем вновь сомкнулась с верхней. Вурдалак медленно повернулся в ту сторону, где лежал Савелий Кошкин, и сделал один шаг.

– Стой! Ни с места! Буду стрелять! – выкрикнул храбрый старлей и, словно выброшенный пружиной, выскочил из засады. В руках у него поблескивали пистолет и баллончик с газом.

Будто из далекого подземелья раздался глухой смех вурдалака. Чудовище сделало второй шаг… Предупредительный выстрел вверх нарушил тишину кладбища. Но чудовище сделало и третий, и четвертый шаги… Всю обойму выпустил Кошкин в вурдалака, но добился только одного: ветхое рубище монстра стало еще более ветхим. Уже не смех, а что-то похожее на рычание исторглось из груди чудовища. Еще два-три шага, и мерзкий вурдалак подойдет вплотную к бесстрашному старлею…

Кошкин нажал на головку баллончика и выпустил мощную струю слезоточивого ядовитого газа. Чудовище вытерло лапой ужасную рожу, смачно сплюнуло едкой шипящей кислотой на землю.

Нож – вот что спасло старлея от неминуемой смерти. Вонзив его по рукоятку в грудь монстра, Савелий Кошкин не стал дожидаться, когда чудовище выдернет оружие из своего тела – вурдалак принялся обеими руками вытаскивать нож из груди, – а бросился назад к укрытию и схватил острый осиновый колышек. Спрятав его под кителем, он быстро вернулся к монстру.

Вурдалак, уже выдернув нож из груди, готовился к решительному нападению. Ловким приемом старлей выбил ногой холодное оружие из лап чудовища, четким нырком ушел от страшных и далеко не дружеских объятий и метким ударом, которому мог бы позавидовать и сам д, Артаньян, нанес поражение остро отточенным колышком в живот мерзкому чудовищу.

Страшный вой пронесся по кладбищу. Словно испуганная этим воем, спряталась за тучку луна. Еще темнее стало на месте сражения. Держась обеими лапами за торчащий из тела колышек и тщетно пытаясь его выдернуть, вурдалак сделал несколько трудных шагов к своей родной могиле. Постоял чуть-чуть на краю и вдруг рухнул в нее навзничь, лицом вверх.

– Элли… Элли… – раздалось из страшной ямы хрипение. – Слышишь ли ты меня?.. Элли…

Ветерок отнес тучу в сторону, и луна засияла вновь, посылая свои бледные лучи на темную землю.

Кошкин стоял неподалеку от ужасной могилы и ждал развязки этой кровавой схватки.

Оставим же на время наших героев в их трудном положении и давайте перенесемся на время за многие километры отсюда.

Соединенные Штаты Америки. Калифорния. Голливуд.