Тем летом, два года назад, она также стояла перед Мишей и они молчали. Потом она сделала один, разделяющий их шаг, и поцеловала его. Невинно, нежно, с закрытыми глазами. Три секунды как вечность. Счастливая вечность, полная надежд, которым не суждено было сбыться.

Три секунды вечности, после которых Майя развернулась и убежала, прихватив из дома заранее приготовленный рюкзак.

Увы, этой ночью бежать некуда. Она только что приехала, вообще-то.

Дверь в дом распахнулась и на крыльцо высыпала целая куча народу. Все галдели, смеялись, ловили Помпона и приближались к застывшей на дорожке композиции «Миша с лопатой и испуганная Майя, или Возвращение блудной дочери». Майе показалось, что из дома вышли человек десять, не меньше.

— Майка! — послышался звонкий голос сестры.

— Иди сюда племяшка, обниматься будем! — пробасил дядя Володя.

Мама, оказавшись быстрее всех, отодвинула локтем Мишу с его лопатой и крепко обняла дочь.

— Девочка моя вернулась… — прошептала сквозь слезы.

— Наконец-то, — проворчал подоспевший папа, и заключил в объятия сразу обеих — и жену и дочь.

Кто их обнимал еще, Майя не видела. Обзор заслонила голова матери и широкая грудная клетка отца. Но судя по силе объятий и количеству голосов вокруг, встречающих не мало. Бабушка, дедушка, дядя Володя, папин младший брат. Даже Аля выползла из своей берлоги.

Майя уткнулась носом в мягкие мамины волосы, вдохнула родной запах, и позволила выльиться из глаз всем накопившимся слезам. Хорошо, что ее лица не видно, а мамина жилетка прекрасно впитывает влагу.

— Ну что мы застряли тут, пойдемте в дом! Мы с бабушкой такой вкуснятины наготовили! — через какое-то время произнесла мама, наконец отстранившись.

Майя шмыгнула носом и торопливо вытерла шарфом мокрые щеки. Хотя, конечно, слезящиеся глаза можно списать на ледяной ветер.

— Маюшка, там твая любимая замороженная форель с перцем и солью, орешки в меду… — продолжила перечислять мама.

— Да, запахи просто обалденные весь день по дому ходят. А взять хоть один малюсенький пирожок на пробу не разрешают, Кузьма бдит, будто золото охраняет.

— Порядок должен быть! — откуда-то сверху пискнул до сих пор Маией незамеченный старичок, с метр ростом. Седой, бородатый, в аккуратном вязаном свитерке, штанишках и нарядном жилете с блестящими пуговицами. Домовой, почти такой, как их рисуют в человеческих сказках.

Вся компания гуськом шла к дому. Говорить было неудобно, так как тропинка узкая и на собеседника приходилось постоянно оглядываться. Но Кузя маленький, легкий, идет рядом не по очищенной дороге, а по сугробам. Чем Майя и воспользовалась. Домовые всегда в курсе всего, может и Кузьма поделится важными сведениями.

— Кузьма, — обращаться только по полному имени, домовые терпеть не могут, когда их имя уменьшали, или заслуги… Таланты и ум тоже преуменьшать чревато. — Как ты вырос, Кузьма! — польстила ему Майя.

— Правда? — домовой обрадовался так, будто ему на Рождество вагон сгущенки подарили. Не плохая идея, кстати. Здесь сгущенка в дефиците, и ей можно задобрить даже самого строгого представителя клана домовых. — А мне никто ничего не сказал, по одежде тоже как-то не особо…

— Ты что, Кузьма! — прервала его Майя. — Мне со стороны виднее, я же тебя давно не видела, теперь разница в глаза прям бросается. И штанишки, смотри, вроде коротковаты…

Щепетильный в делах гардероба, да и в любых остальных делах тоже, домовой, остановился и пристально изучил штанины.

— Скажу по секрету, — прошептал, догнав девушку. — Вчера привезли большую партию мандарин. Помню я твою слабость. Я тебе в комнату парочку…

— Килограммов?

Экономный домовой немного нахмурился, но вспомнив о своем росте, спорить не стал.

— Ага, пару кило оставлю.

Пусть эта информация не та, на которую рассчитывала Майя, но тоже не лишняя. Тем более, что в Лапилаипоиалпоисисуурунемаамеретагаландию доставляли какие-то особенно вкусные мандарины. Не такие, которые можно купить в городе на каждом углу.

Отвлечься надолго не удалось. Все тот же Кузьма, перед тем как зайти в дом, по-шпионски оглядываясь, доложил:

— Он идет последним, буравит взглядом твою спину. Злой.

Взгляд-то Майя чувствовала, из-за него и расслабиться не получалось. Но зачем Мишка к ним в дом идет?

— Его пригласили? — заподозрила она неладное.

— Да.

— Кто? — Майя сразу подумала о коварной сестре интриганше. Аля в дом забежала первой и сразу же пропала из виду.

— Все. Это всеобщий сговор. Берегись! — предупредил Кузя.

Что на это ответить, Майя не нашлась. Только глубоко вздохнула.

Тяжелая деревянная дверь закрылась за последним гостем. Майю окутали тепло и уют родительского дома. Знакомые с детства голоса, запахи, суета и вечные споры, без которых ее семью сложно представить.

В душе Майи замешивался вихрь противоречивых эмоций. А на улице поднимался сильный ветер, и даже круглощекая луна предпочла спрятаться за густыми серыми тучами.

К счастью, на немедленном общении никто настаивать не стал. Майю отправили на часок отдохнуть и привести себя в порядок. Папа предложил баньку стопить. Но потом блудное дите, безо всяких отговорок, ждали в столовую на ужин. Праздничный ночной ужин в ее честь. Все приглашенные специально выспались днем, а Майя наверняка всю дорогу проспала.