Потом почувствовал, как потемнело в глазах. Даже пошатнулся. Все-таки саданули основательно, будь они неладны. А до конца еще минут сорок. И в голове туман. Надо, надо играть. Но почему затих зал? Я с трудом, покачиваясь, обернулся к сидящим. Многие привстали. Смотрят с тревогой и перешептываются.

— Прошу меня простить! — сказал я, разводя руками. — Я плохо себя чувствую. В другой раз обязательно вам сыграем. Еще раз приношу извинения.

И заметил, как первым вскочил Радимов. За ним, волнами, остальные.

Я вышел за кулисы, понюхал нашатырь, взглянул на себя в зеркало.

— Ты как смерть! — прошептала Наталья, прикладывая к моему лбу мокрую тряпку.

— Почему «как»? — усмехнулся я. — Вовсе не как, а в самом деле… — Меня мутило и крутило, как пьяного. Я огляделся, отведя ее рукой. — Где хозяин? — спросил я. — Мне нужно ему объяснить. И доложить. Где он? Почему не пришел за кулисы и не справился о здоровье?

Спотыкаясь и отмахиваясь, я вышел в коридор, спустился вниз, потом вышел на улицу.

Там стояли черные большие машины. Много машин. Но радимовскую я узнал сразу. Она отвозила меня до станции. Или не она? Водитель явно другой. Я подошел к нему. Передо мной расступались, перешептываясь и переглядываясь. Принимают за пьяного. Плевать… Что-то в последнее время часто достается моей бедной головушке. Старею. Пропускаю удары.

Парни, стоявшие рядом с его машиной, подумав, пропустили меня. Значит, знают. Значит, я еще не в опале. И могу кое-что спросить.

— Слушай, — склонился я к окошечку автомобиля. — Андрея Андреевича возишь?

— Ну. — Молоденький водитель отложил книжку. На обложке значилось: «Королева Марго». Все ясно. Не перевоплощенный. А то уже собрался ревновать. (Радимов — не помню, говорил ли? — всегда следил, чтобы я читал только серьезные книги, готовясь к новой жизни.)

— В десанте служил? — спросил я. — А последний год водителем натаскивали, угадал?

Я спиной чувствовал недоумение окружающих. Вроде знаменитый дирижер, такая известность, а с обычным водилой, ну, не обычным, но все равно — водилой, заводит непонятные разговоры… Ему бы в свет, к богеме, в полночный кабак со знаменитостями и звездами.

— А ты откуда знаешь? — сурово спросил этот пацан, насупясь.

— Правильно! — сказал я. — Бдительность прежде всего. А спрашиваю потому, что в одном полку служили, земеля! Номер полевой почты: три четверки, две восьмерки. А впереди ноль. Ага?

Голова просто разламывалась. И уже было не до изумления этого парнишки. Да и что особенного? Всех так набирают. Заранее присматривая.

Хозяин вышел из театра в окружении своих министров, послов, премьеров и еще кого-то. Оживленно обсуждая и улыбаясь.

Я двинулся к нему навстречу.

— Это я его открыл, я… — улыбался Радимов, а переводчики переводили. — Да не так вы это переводите! — не переставал он улыбаться. — Да, был у меня простым водителем, буквально подобрал на улице. Даже нот не знает. Я издалека чую в человеке талант, понимаете?.. Вы меня извините, лучше я сам. — И стал сыпать, как горохом, на французском, потом на английском и еще на каком-то. Иностранцы только охали, поднимали брови.

Он не замечал меня. Только скользнул взглядом.

— Андрей Андреевич! — позвал я, когда меня начали оттеснять, почувствовав его нерасположение. — Я здесь! Вы меня видите?

Но он прошел мимо, потом вдруг остановился, оглянулся на меня.

— А, это вы! — сказал он. — Как ваше здоровье? — И, не дожидаясь ответа, двинулся дальше.

Я остался на лестнице, глядя вслед. Что я собирался ему сказать? Что гений и злодейство совместны? Что он выиграл в том давнем своем споре с Цаплиным? Пусть они были полупьяные, не понимали, что говорили, но ведь выиграл же он тот спор на условиях Цаплина! Разве не сам Андрей Андреевич предложил меня исполнителем? Конечно, я бы не напомнил ему это при всех. Я понимаю, все понимаю, но нельзя же вот так — отмахнулся и к машине!

Мы, посвященные, учинили суд над другим посвященным, с которым нам предстоит еще встретиться… И там объяснимся все трое! Теперь-то мы все будем помнить, ничего не забудем!

Так или примерно так хотел я ему сказать. Но он умчался, не сказав ни слова.

Кто-то осторожно взял меня под руку. Наталья. Если Марию, Сероглазку, Елену Борисовну, Зину и еще кое-кого взять, положить в один котел, как следует перемешать, а потом вылепить кого-то одного, то именно Наталья получится. Как я этого раньше не понимал?