– Переехали Днепр и уже на набережной.

– Значит, будете через десять минут. Я вас встречу.

– Хорошо. Алексей, - обратилась Ольга к водителю.
– Отец Иона сказал, чтобы вы парковались у боковой калитки.

– Понял.

В темноте ночного переулка, куда завернул автомобиль, ярко светилось пятно открытой двери. На Ольгу, выскочившую из машины, отец Иона, здороваясь, накинул большой плащ с капюшоном, а потом, взяв за руку, провёл её узкими коридорами до двери привратницкой. В комнате, куда перенесли отца Михаила, было жарко натоплено, рядом с больным толпилось несколько монахов, истово молясь о выздоровлении товарища, а в углу, у двери, сидел ещё один монах - пожилой, нахмуренный, в пышной дорогой рясе. "По-видимому, кто-то из начальства", - решила Ольга. (При всей своей вере и уважению к священникам, она никогда не интересовалась церковной иерархией).

Взглянув внимательно на Михаила, девушка рассерженно зашипела - грудь больного окружала "чернота", сдавливая его тело, словно удав.

– Отец Иона, нужно, чтобы все отсюда вышли, - тихо сказала Ольга.

– Так уж и все?
– грозно спросил от двери, сидевший там "начальник".

– Это наш игумен, Афанасий, - сказал Иона.

– Вы и отец Афанасий остаётесь, остальные - на выход. И быстро! Пожалуйста, - обратилась девушка к игумену.
– Всё очень серьёзно.

Повинуясь рыку "начальства", комната опустела.

– Я прошу прощения, если буду вести себя неканонически, - сказала Ольга (игумен на это лишь фыркнул), - потом меня отругаете за неподобающее поведение, а сейчас просто молитесь. Будут вопросы - объясню по ходу дела.

Она сбросила плащ и растёрла, холодные с мороза, руки, попутно снимая с них браслеты. "Эх, нужно было дома их оставить", - подумала с сожалением.
– Теперь пропадёт блокировка". Затем обошла кровать, тихо прошептала молитву, прося о помощи больному, и осторожно прикоснулась пальцами к вискам отца Михаила.

– Он не в коме, - девушка говорила, закрыв глаза.
– Он здесь, почти на поверхности, просто сил сказать об этом совершенно не осталось.

Она открыла глаза и встретилась с изумлённым взглядом игумена.

– Что?

– Ты светишься, - прошептал монах.
– Как такое может быть?

– Вы видящий?

Тот кивнул головой.

– Значит, видите и эту "черноту", - утверждающе сказала девушка.
– Почему же ничего не сделали?

– Не могу, не дано.

– Мы молились, Оля, - вступил в разговор отец Иона.
– Вся братия молилась о выздоровлении Михаила. Но лишь сегодня игумен Афанасий в сердцах проговорился о "черноте". Поэтому я и вызвал тебя. Раньше ведь думал, что Мишина болезнь - какая-то разновидность гриппа. Мало ли чем можно заразиться от прихожан, особенно в праздники, когда в храме за день бывает столько народу...

– А по телефону почему не сказали?

– Не мог.

– Лишние уши, понятно.
– Она отступила от кровати.
– Значит, так. Всё, что мне пока нужно - это большой таз освящённой воды. Быстро.

И тут вдруг резко встал игумен.

– Сейчас всё будет.

Он вышел в коридор, рявкнул, отдавая приказ, стоящим под дверью монахам, а через минуту, получив желаемое, дал команду всем разойтись по кельям молиться о выздоровлении брата Михаила.

– Очень правильно, - выдохнула Ольга.

– Надо же...
– удивлённо сказал отец Иона.
– Наш игумен, вообще-то, человек очень недоверчивый, а сразу так к тебе проникся.

– Ты просто её не видишь, - проворчал от двери Афанасий.
– "Белая" такой силы не может не внушать доверия.

– Почему?
– полюбопытствовала Ольга.

– Потому что эта благодать просто так не даётся. Чем больше людей "белый" исцеляет, чем больше борется, не жалея своих сил, за каждую душу, тем сильнее становится сам. А судя по сиянию Ольги, этих душ уже набралось немало.

– Она каждый день исцеляет, - похвалился Иона.
– И, как правило, тайком. Хотя, думаю, твои больные, Оля, догадываются, куда деваются их болячки.

– Мы потом поговорим, ладно?
– отмахнулась девушка.
– А сейчас внимательно слушайте. Я открою окно, надо ведь куда-то выгонять эту заразу, - и девушка кивнула на "черноту".
– Будет холодно, но придётся потерпеть. Вы, двое, отходите к двери и истово молитесь, молитесь вслух, ибо молитва сейчас будет вашей единственной зашитой.

– Молитва, изначально, защита любого человека, - заметил Афанасий.

– Старайтесь не прерываться ни на секунду.

– Поняли. А ты?

– А я буду сражаться здесь, - и девушка, вновь положив руки на виски отца Михаила, кивнула.
– Начали.

"Отче наш, сущий на небесах...", - под негромкий речитатив мужских голосов Ольга занырнула вглубь Михаила и принялась тщательно обследовать его изнутри. ""Черноты" здесь нет, - определила.
– По-видимому, его силы хватило, чтобы не впустить заразу внутрь, но на этом всё. Как же святой отец так вляпался? Ведь, наверняка, понимал, что с ним... Хотя? Жить в монастыре - это, как пребывать в стерильной палате, когда всегда уверен в своём здоровье и здоровье окружающих. Вот и расслабился Михаил, поверив в собственную неуязвимость, оттого и не понял, почему заболел. Но откуда взялась эта зараза? Не из монастыря, исключено. Значит, святой отец выходил в город, где и столкнулся с "чёрными". Чем же он их так достал? А игумен? Разве не видел, что его монах вляпался в "черноту"? Вопросы-вопросы... Ладно, об этом потом, а что делать сейчас? Я ведь не умею изгонять зло, как бабушки. Зато у меня есть сила. А если ею поделиться с Михаилом...?"