В 1920 году я был в Николаеве комиссаром оперативного отдела штаба морских сил Юго-Западного фронта. Летом сюда приехал старый друг Алексей Васильевич Мокроусов. Мокроусова я крепко любил за его кристальную честность, смелость и отвагу. Он был одним из боевых командиров, который водил красногвардейские отряды против Корнилова, Каледина и Деникина, громил белогвардейцев под Киевом. Все его уважали за необычайную храбрость и беззаветную преданность революции и народу.

Мы встретились и долго и задушевно беседовали. Мокроусов интересовался тем, что делается в Крыму. Затем так же неожиданно, как появился, исчез.

Вскоре после этого командующий морскими силами Юго-Западного фронта Измайлов выезжал со своими штабами инспектировать Азовскую флотилию. Вместе с ним в Ростов выехал и я.

И вот здесь снова встретил Мокроусова. Он уже возвращался из Харькова. От него узнал, что Закордонный отдел ЦК партии Украины и штаб Юго-Западного фронта поручили ему организовать повстанческую революционную армию в тылу у Врангеля. Мокроусов ехал в Крым и собирал людей для десанта. Разговор у нас был короткий.

— Согласен поехать? — спросил Мокроусов.

— Согласен,— ответил я.

Измайлов тотчас оформил откомандирование меня в распоряжение Мокроусова, и я сразу включился в работу.

Подготовка

Мокроусов отправился в Революционный военный совет Кавказского фронта. Там он предъявил приказ о том, чтобы ему срочно дали для переезда в Крым катер. Кое-кто из военных и даже один из членов Реввоенсовета так скептически отнеслись к этому делу, что чуть не в глаза называли нас авантюристами. Один из них говорил:

— Куда вы пойдете в тыл Врангеля, когда все Черное море находится в его руках, когда там ходят десятки иностранных военных кораблей?

Мокроусов настаивал на своем:

— Мы верим, что сделаем свое дело, несмотря на то что Врангелю помогает

Антанта. Люди, которые со мной, ни перед чем не остановятся. Доверие партии оправдаем.

Катер нам нашли на Кубани. Но и тут ухмылялись:

— Вы на этой скорлупе собираетесь пробраться в Крым?

Мы отшучивались:

— Где уж нам. Рыбу пугать разве...

Через три дня выехали в Краснодар.

Здесь в Реввоенсовете 9-й Кубанской армии получили катер «Гаджибей», погрузили его на железнодорожные платформы и выехали в Новороссийск.

В Новороссийском порту получили второй катер — «Витязь». Мокроусов предложил изменить внешний вид его, чтобы обмануть белых. Сделали из тонкого железа вторую трубу — фальшивую. Корпус и трубы покрасили в серый цвет. На дальнем расстоянии «Витязь» теперь казался миноносцем.

Подготовка проходила в большой тайне. Местные организации считали, что наши катера принадлежат береговой охране.

Много пришлось повозиться с моторами, чтобы не подвели при переходах.

Горючее (бензин) имели только для одного катера. Для второго потребовался уголь, но его было мало, и мы повсюду собирали макуху. Нагрузили катер макухой до самой трубы.

В Крым решили идти ближайшим путем: от Анапы. Для этого на двух катерах направились из Новороссийска в Анапу.

В Анапе

Когда подошли к городу, местные работники решили, что высаживается белогвардейский десант. В исполкоме мы никого не застали.

— Где председатель? — спросили у сторожа.

Он ответил:

— В город пришли белые, и все скрылись.

Узнав, что катера наши, а мы — свои, собрались члены исполкома. Переговоры с ними вел Мокроусов.

Мы с Колей Ефимовым разобрали и собрали мотор на «Гаджибее». Теперь уже были за него спокойны.

Все было готово.

Стоял прекрасный августовский день. Рыбаки наловили много кефали и стали угощать нас:

— Морячки, возьмите рыбки, покушайте.

Мы хотели заплатить, но рыбаки ни за что не хотели брать деньги.

Митя Соколов, большой весельчак, замечательный и преданный товарищ, собрал всю рыбу в мешок и, взвалив его на плечи, направился в местную пекарню. Немного погодя он, сияющий, возвратился с противнем в руках, еще издали крича:

— Ну, братки, навались на кефаль!

Аппетит у нас был зверский, и мы на прощание вволю покушали жареной рыбы.

Штурман Жора

В Новороссийске мы пригласили штурманом бывшего мичмана царского флота, носившего кличку «Жорж». Он слыл за человека, прекрасно знающего Крымское побережье, а нам нужно было найти удобное место для десанта. Но этот Жорж оказался горьким пьяницей. Он был настолько неравнодушен к спиртному, что, когда следовало залить компас чистым спиртом, мы приставляли к нему наблюдателя, чтобы спирт вместо компаса не попал в рот Жоржа. Именно этот Жорж и подвел нас.