— Да, конечно. Я дал букет отельному рассыльному, и он сказал, что в комнате никого не было и что он оставил цветы на комоде.

— Она выходила купить себе булки и молоко, — вставила мисс Уизерс.

Каннон взял коробку папирос.

— Видели вы ее когда-нибудь? — спросил он Лесли.

Лесли покачал головой.

— Не хотите ли покурить? — спросил Каннон.

— Почему бы нет? — Но Лесли затем отдернул руку. — Я не курю эту марку — слишком сладко.

— Действительно, слишком сладко, — согласился Каннон, отставляя коробку. — Этого достаточно, но вы не отлучайтесь из города.

Лесли Реверсон улыбнулся своей тетке.

— Постараюсь не отлучаться, — сказал он. Потом вдруг улыбка его исчезла. — Слушайте, не случилось ли чего-нибудь с Канди — с мисс Норинг?

— Ничего серьезного, — ответили ему. — Завтра утром она оправится. Но кто-то пытался усыпить ее навеки. У вас нет какой-нибудь идеи о том, кто бы это мог быть?

Лесли Реверсон имел растерянный, озадаченный вид.

— Идемте, — сказал ему Каннон. — Покажите мне того отельного рассыльного, про которого вы мне говорили.

Мисс Уизерс и Эмилия остались одни.

— Не думаете же вы... — начала Эмилия.

— Нет, он не тот неизвестный в маске, который скрывается за всеми этими делами, — сказала мисс Умзерс. — По крайней мере я так думаю. Лесли Реверсон не тот тип. Но все это так загадочно.

— Задали вы мне тему для размышления! — сказала достопочтенная Эмилия и отправилась к себе.

Мисс Уизерс легла спать и проснулась около полудня от шума отодвигаемого дверью стула, который она приставила вместо отсутствующего засова.

— Простите, сударыня, — сказала горничная.

— Ничего. Давно пора вставать. Я страшно проголодалась. Кстати, как себя чувствует молодая дама в этом же коридоре, в номере 505?

— Та, которой ночью было дурно? Она хорошо позавтракала. Полиция приходила к ней. А несколько минут назад я видела, как она шла вниз с одним молодым человеком.

— Полицейским?

— Нет, сударыня. С красивым молодым человеком из третьего этажа.

Мисс Уизерс облегченно вздохнула.

— Можете идти.

Не успела она позавтракать, как в дверь постучался сержант Секкер. Он отказался от предложенного чаю.

— Дело в том, — сказал он, — что вы можете нам помочь. Я не выдам тайны, если скажу, что нам удалось проследить, откуда взялась коробка папирос.

Мисс Уизерс этого не ожидала.

— Вы знаете, кто начинил их ядом?

— Нет, этого мы еще не знаем. Наш эксперт установил, что отравлена только дюжина папирос из верхнего ряда, самые красивые на вид. Он старался представить себе, какое действие может произвести цианистый кали, если его курить. Ему никогда не случалось встретиться с таким явлением.

— Но кто же прислал коробку?

— Вот за этим я к вам и пришел. Коробка была куплена в главном складе фабрики Эмпи. Ее заказали по телефону и послали некоей миссис Чарльз в Норвич-Отель. Это маленькая гостиница для проезжающих — около вокзала Чаринг-Кросс. Миссис Чарльз провела там только несколько часов. Все, что о ней запомнили там, это то, что на ней было серое меховое пальто.

Мисс Уизерс уронила чашку.

— Что?!

— Серое меховое пальто.

— А не упоминалось ли о длинном синем шелковом шарфе?

— Они больше ни о чем не упоминали, — сказал Секкер. — Я пришел спросить вас, известна ли вам какая-нибудь женщина, имеющая отношение к этому делу и носившая такое манто?

Мисс Уизерс покачала головой.

— Скажите мне, — спросила она, — обыскали ли вы, по крайней мере, комнату таинственной миссис Чарльз?

Сержант кивнул.

—В комнате нашли только этот клочок бумаги, — сказал он, — вынимая из кармана два лотерейных билета, проспект скачек и, наконец, конверт. — Вот, что я нашел среди пепла под отоплением.

Мисс Уизерс, как она и опасалась, увидала маленький клочок бумаги кремового цвета со слабой голубой линовкой.

— Понимаю, — сказала она.

На самом деле, она ничего не понимала.

— Ну, я бегу, — сказал сержант. — Кстати, не беспокойтесь насчет Реверсона. История с хризантемами оказывается совершенно правдивой. Цветочница запомнила его, а также отельный мальчик. Наверное, кто-нибудь выбросил цветы и положил карточку к отравленным папиросам.

— Так просто обстоит дело?