Но вот, не прошло и недели, она снова появилась в моем доме.

– Привет, Эмили, - промолвил я недовольным тоном.

– Значит, говоришь, в жизни тебе надо разобраться, да? – в вопросе явно звучало возмущение. – А та блондинка, которую я видела недавно у тебя во дворе, имеет какое-то отношение к твоим разбирательствам? А?

Блядь! То, что Эмили вела себя, как ревнивая дура, было ерундой, по сравнению с поведением Розали! Мы же договаривались не высовываться во двор! Какого черта ее туда понесло?!

Надо срочно спасать ситуацию.

– Послушай, - промолвил я, усмехнувшись, и даже закатил глаза, чтобы показать весь абсурд ее обвинений, - надо было подойти и поздороваться с блондинкой. То была Лея.

– Лея?! Ты совсем меня за идиотку держишь? С каких пор Лея стала блондинкой?

Сказать, что перекрасилась?

– Она была в парике, - ответил я, понимая, насколько глупо это звучит.

– С чего бы это?

– Она хочет перекраситься в блондинку, но прежде, решила узнать мое мнение и продемонстрировала мне парик. А к чему вообще эти расспросы?
– я тут же решил перейти в наступление. – Я же просил тебя дать мне время! Неужели, так трудно понять и подождать?

– Не трудно, - промолвила Эмили, сузив глаза. – Можешь не переживать, больше не побеспокою! – с этими словами она развернулась и вышла. Я подошел к окну, несколько секунд наблюдал за тем, как Эмили шла к выходу, а потом быстро направился наверх.

Одна из комнат оказалась пустой, я постучал во вторую и потребовал, чтоб открыли дверь. Дверь открыла Элис, я зашел и уставился на Розали. Внутри бушевала куча эмоций. Я был зол из-за ее выходки, а еще я понимал, что не могу на нее наорать. С одной стороны, хотелось схватить блондинку за шиворот и где-нибудь запереть, чтоб не высовывалась, с другой – хотелось пообещать, что я буду рядом, буду защищать ее от любого зла, хотелось, ее успокоить, чтоб в ее глазах не было больше того страха и паники, которую иногда я замечал. Вначале она пыталась соврать, что не выходила из дома, но потом призналась, что выходила покормить Биста. Глупая. Бист от голода точно не подохнет, а ей эта выходка может дорого стоить, как и ее подругам. Я видел в глазах Эмили сомнения насчет моей сестры. Она была возмущена, она ревновала. Весь Стерлоу говорил о разыскиваемых преступницах, об их внешних приметах. Конечно, вряд ли Эмили допустит, что одна из преступниц может скрываться у меня, но кто ее знает. У меня не было никаких гарантий, что она не заявит копам о неизвестной блондинке. На всякий случай, я позвонил Лее и попросил, при любых расспросах кого-либо, отвечать, что была недавно у меня, ходила в светлом парике, хочет перекраситься в блондинку. При всем своем удивлении и непонимании, она согласилась исполнить мою странную причуду. Я пообещал ей все потом рассказать. Конечно, я не скажу сестре правду, но какую-нибудь историю для нее придумаю.

На следующий день я не поехал отвозить молоко. Попросил одного приятеля подменить меня. Сам остался дома, так как на душе было неспокойно. Девчонки были тоже напряжены и огорчены. Во-первых, у них там что-то не получалось с новыми документами, как они хотели, во-вторых, они переживали за Эмили, которая видела Розали. Сама блондинка, видать, чувствовал себя виноватой. Во время завтрака сидела тихо и на меня старалась не смотреть. Для большей безопасности все вещи девчонок и сумку с деньгами, мы спрятали в небольшой подвал, вход в который находился под лестницей, прикрывался дорожкой и был незаметен для посторонних.

Неожиданно я услышал лай Биста, быстро встал, подошел к окну и увидел копов… Я заметил лишь две машины и несколько полицейских, которые шли к дому, не спуская глаз с Биста, который лаял и готов был броситься на одного из них. Дальше началась чертова паника! Неужели все женщины такие? Мы не один раз договаривались и повторяли план действий, в случае, если нагрянут копы. И вот, когда это произошло, их, словно, заклинило: кто-то намертво прирос к полу, кто-то попытался бежать не в ту сторону, куда надо. Мне пришлось чуть ли не силой вытолкать их в сад. В считанные секунды мы оказались в сарае. Девчонки взобрались наверх, я бросил лестницу под стену и забросал сеном. Возвращаясь в дом, я на бегу стаскивал с себя одежду и сбрасывал обувь, отбрасывая ее подальше в кусты. Бист лаял, в дверь с улицы стучали и требовали открыть. В прихожей, находясь уже в одних штанах, я схватил за края скатерти, сгреб все, что было на столе, всю посуду прямо с едой, и всунул в камин, прикрыв сверху пустыми коробками, которые были в доме. Мигом взлетев наверх, я вбежал в комнату Беллы, схватил пистолет из-под подушки, открыл окно и выбросил его в кусты густого шиповника. После чего быстро снял штаны, швырнул их в свою комнату и, оставшись в одних трусах, пошел открывать дверь, делая себе на голове беспорядок.

Я открыл дверь, жмурясь и зевая. В дом сразу вломились несколько копов, показали значки и ордер на обыск, принялись рассматривать обстановку на первом этаже и, по ходу, задавать мне вопросы.

– Почему так долго не открывали?

– Я спал, - ответил я, прикрывая рот рукой и делая вид, что зеваю.

– А что случилось, - я старался изобразить удивление, беспокойство и непонимание, - что Вы у меня ищите?

– Вы один живете?

– Вообще один, иногда приезжают погостить мать и сестра.

– Идемте наверх, - кивнул один из копов, и я, в компании нескольких блюстителей порядка, пошел к лестнице.

– Когда в последний раз Вас навещали родственники? – услышал я очередной вопрос, пока мы поднимались.

– Позавчера сестра приезжала, вчера уехала, - назвал я то время, когда Эмили видела Розали.