Осмотрев всю территорию вдоль и поперек, копы ничего не нашли из того, что искали. Когда они уходили к своим машинам, один из них усмехнулся и сказал мне:

– Не обижайте своих подружек, а то они от ревности еще каких-то преступниц обнаружат у Вас и опять натравят полицию.

Наверное, он имел в виду Эмили.

– Ерунда, - я весело махнул рукой, - всегда готов помочь стражам порядка.

Копы уехали, я отправился к дому. Прежде чем звать девчонок, решил немного обождать, вдруг полисменам вздумается вернуться за чем-то. Бист бежал рядом, весело виляя хвостом. Он сильно перенервничал во время обыска, а теперь был рад оказаться в обычной для себя обстановке.

Зайдя в дом, я сел на диван, думая о том, что не злюсь ни на Розали, которая подвела нас под угрозу, ни на Эмили, которая навела копов. Напряг во время обыска и чувство облегчения после, настолько вымотали эмоционально, что на злость и раздражение не осталось сил.

Только минут через сорок, после того как копы покинули мое жилье, я зашел в сарай, позвал девчонок и подставил лестницу. Первой показалась Белла.

– Эмбри, неужели пронесло? – пролепетала она дрожащим голосом.

Я лишь молча кивнул.

– Пиздец! Теперь я понимаю, почему Блэк ценит тебя как брата! Ты просто охрененный друг! – с этими словами она принялась спускаться.

Второй спустилась Эсми. Ее лицо было бледным, видимо от сильного переживания. Она взглянула мне в глаза и тихо промолвила «спасибо». Глаза Эсми так и излучали благодарность и… восхищение? Странно. Что ее так восхитило? За Эсми спустилась Элис и, неожиданно для всех, бросилась ко мне на шею, принялась восклицать всевозможные фразы благодарности и вконец разрыдалась. Я стоял, как истукан, чувствуя неловкость из-за таких проявлений эмоций, и всем сердцем желал, чтобы кто-нибудь оттащил от меня эту девчонку. На помощь пришла Эсми, она взяла Элис за плечи и, аккуратно оторвав от меня, обняла и прижала к себе.

– Элис, это испытание уже позади. Успокойся. Думаю, полиция сюда больше не вернется, - голос Эсми звучал успокаивающе. Брендон, кивая в знак согласия, принялась вытирать слезы и даже попыталась улыбнуться.

Последней спустилась Розали. Ее губы были искусаны до крови. Представляю, каково им было там сидеть, и каждую минуту ожидать, что вот-вот их обнаружат, и вся их жизнь на этом закончится…

– Прости меня, - тихо промолвила блондинка, подняв на меня свои огромные, голубые глаза.

Эти глаза, этот взгляд я сохраню в своей памяти, наверное, до конца своих дней… Как же мне захотелось в тот момент сказать ей: «Все нормально. Не переживай. Все будет хорошо. Пока я рядом, с тобой ничего плохого не случится». Эти слова были готовы сорваться с моих уст, но я промолчал. Просто развернулся и пошел к дому, на ходу собирая свои разбросанные вещи. Надо будет потом поискать пистолет в шиповнике.

Следующий день мы прожили в относительном спокойствии. Девчонки вели себя аккуратно. Я опять занялся молоком. Звонила Лея. Сказала, что к ней приезжали копы, задавали вопросы и она отвечала как нужно, как я ее просил. Я поблагодарил сестру, на что она сказала, что я обязательно должен буду рассказать ей всю правду.

– Как-нибудь при встрече, - пообещал я сестре.

В тот же вечер, Лея опять перезвонила. Я напрягся, увидев имя сестры на экране мобильного. Неужели с полицией что-то пошло не так? Я принял вызов и услышал истерический плач Леи – у нашей матери случился инсульт. Скорая увезла ее в больницу, и не было никаких гарантий, что она выживет. Сестра умоляла меня приехать и я понимал, что у меня нет другого выхода. Я должен ехать к ней, я должен быть рядом с мамой, возможно, в последний раз.

Девчонки, узнав о моих неприятностях и о том, что мне придется на время их покинуть, естественно, огорчились. Они выразили соболезнования по поводу матери и пообещали вести себя осторожно. Мы обговорили некоторые детали, относительно конспирации.

Я сообщил жителям Стерлоу, что уезжаю, что молоком заниматься не буду. По идее, все будут думать, что мой дом пуст. Биста придется взять с собой. Не хотелось, чтобы сердобольные жители повадились приходить и кормить его во время моего отсутствия.