И есть у нас только две великие силы,
и они здесь во всем и повсюду, и так
они пронизывают нас, так наполняют,
так зовут за собой, так подталкивают,
что буквально никто не может противиться такому напору,
и потому все здесь попадает к ним в бесконечный, безнадежный, злой
н ичем не искупляемый плен , что по сути своей ближе уже и к вечному рабству . И вот почему от самого начала и основ
в се у нас и всегда разделяется ровно на две половины ,
а разделившись разбегается на противуположные стороны
н егодуя и сильно злобясь на супротивное к себе.
Annotation
Лапин Андрей
Глава 398, стр. 4008)
Лапин Андрей
Берущий ветром
Берущий ветром
Рассказ
" И есть у нас только две великие силы,
и они здесь во всем и повсюду, и так
они пронизывают нас, так наполняют,
так зовут за собой, так подталкивают,
что буквально никто не может противиться такому напору,
и потому все здесь попадает к ним в бесконечный, безнадежный, злой
н ичем не искупляемый плен , что по сути своей ближе уже и к вечному рабству . И вот почему от самого начала и основ
в се у нас и всегда разделяется ровно на две половины ,
а разделившись разбегается на противуположные стороны
н егодуя и сильно злобясь на супротивное к себе.
И длится это веками , и нет этому разделению
н и конца, ни края. И вот откудова проистекают
в се несообразности местной жизни –
они в разнонаправленном беге том содержатся и от него все исходят .
Впрочем, в иных местностях бывает и хуже, гораздо
х уже нашего , и ведь ничего - все как-то живет и множится даже и там, и не только множится, но и думает и мечтает о своем, заветном.
Итак, в озблагодарим же вездесущий Провиденс и порадуемся
т ихою радости ю, потому как здесь, у нас – еще ничего "
Из сочинения князя Донсцкого "Новая Даль и Ветхая Старь. Гости Гостей"
(Том II "Окончания Пиров и Концы",
Глава 398, стр. 4008)
" Ой да, п ерепутались поводья, порвались,
Ох да , р азлетелися подковы вдаль и ввысь,
А не над о б мед душистый привечать,
В хмель-отраду алы губы окунать "
"Гнедой да каурый"
Прогонная ямщицкая песня.
Запряженный восьмериком отборных почтовых лошадей дилижанс мчался через ночной лес с громким топотом, ритмичным поскрипыванием сложной рессорной подвески, конскими всхрапами да редкими вскриками одного из двух прогонных ямщиков. Второй сменный возница стоял на откидных запятках и, уронив голову на скрещенные по-особому, по-ямщицки, натруженные тяжелыми вожжами руки, отдыхал после резвого дневного прогона.
Дилижанс шел неровно, то замедляясь, то ускоряясь потому, что передние его фонари горели совсем тускло (правый так и вовсе вроде бы не горел), а полная летняя луна то появлялась, то скрывалась за тучами и тогда вокруг наступала такая густая темень, что управляющий экипажем ямщик опасался расшибить его об слишком толстое придорожное дерево или на всем скаку завалить на бок и потому постоянно придерживал лошадей. Да еще и ужасная ночная духота мешала ему сосредоточится на управлении дилижансом как следует и все это вместе вызывало в ямщицкой душе сильное опасение за сохранность вверенного ему транспортного средства, здоровье восьмерых лошадей и двух прогонных проезжих.