Annotation
Лапин Андрей
Лапин Андрей
Выбор Свездиго
Выбор Свездиго
Повесть
(фантастика)
" Мне приснился шум дождя
И шаги твои в тумане ,
Все я помню , в н ебо уходя,
И сказал всему - " До свидань я ! "
Свездиго сделал несколько резких махов руками и подтянул повыше тяжелые брезентовые штаны с ватным утеплителем. Все равно снизу было прохладно. Тогда Свездиго потоптался на месте, постукивая носками валенок о голенища, застегнул на верхнюю пуговицу фуфайку и оправил широкий брезентовый фартук. "Какой, однако, веселый морозец сегодня, - подумал он.
– Крепачек".
Несмотря на морозное утро, народу на рынке было много. Потенциальные покупатели двигались по проходу, составленному из двух рядов бакалейных лотков, небыстрым потоком средней плотности. Лица покупателей были серыми и одутловатыми, взгляды рассеянными, а движения неверными и заторможенными. Никто из них за целое утро так и не глянул на заполненный сушеной рыбой лоток Свездиго, не подошел к нему, не поинтересовался ценами. Это было понятно, так как погода точно была неподходящей, она никак не располагала к ранним пивным возлияниям, да и вообще зимой сушеная рыба шла плохо. Но все же шла.
Как бы заботясь о своем скромном бизнесе, Свездиго сделал хмурое и озабоченное лицо, а затем принялся ворочать свою сушеную рыбу, раскладывая ее по поверхности лотка то так, то эдак.
Если честно, его товар выглядел не очень аппетитно. Опытный любитель пивных заплывов с первого же взгляда мог определить, что перед ним рыба не первого и даже не второго года засушки, и она валяется на этом лотке уже черт знает сколько времени. Лещи усохли до такой степени, что сквозь их чешую легко прощупывался и просматривался скелет, черноморские бычки напоминали своим видом мумии зубастых головастиков-переростков, а покрытые грязными соляными разводами карпы почему-то все как один были одноглазыми. Перекошенные сухие челюсти, кривые раздавленные тулубы, мутные от соли глаза располагали к грустным размышлениям. "Не лоток, а наглядная иллюстрация к проигрышу в эволюционной гонке, - думал Свездиго, избегая смотреть в мутные распарованные глаза.
– Соленая вишня на несвежем тортике жизни. Которая, впрочем, отлично подойдет к чьему-нибудь пиву".
Кое-как разложив своих сушеных уродцев, Свездиго опустился на раскладной рыбацкий стульчик и вынул из кармана фуфайки мятую пачку "Беломора". Он щелчком выбил кривую папиросину, сдавил бумажную гильзу особым рыбацким способом и сунул ее в уголок рта.
"Какой все-таки замечательный товар эта сушеная рыба, - думал Свездиго, быстро щелкая старой зажигалкой, которая все никак не хотела поделиться с ним остатками своего внутреннего пламени.
– Один раз засушил и можешь торговать ею хоть всю оставшуюся жизнь. Прекрасный товар. Просто прекрасный".
Вдруг нос Свездиго уловил запах паленой тряпки. Это от огонька папиросы загорелась шерстяная перчатка с обрезанными кончиками пальцев. Свездиго некоторое время следил за разгорающимся малиновым угольком, а затем придавил его большим пальцем. На месте ожога появилась крошечная голубая капелька и Свездиго машинально провел по ней языком. Боль от ожога почти не ощущалась, но после того, как во рту появился соленый привкус, почему-то сильно захотелось в туалет.
– Тоштамбой!
– крикнул Свездиго, сидящему напротив торговцу цветами - добродушному узбеку с широким, круглым и красным, как бы распаренным лицом.
У них с Тоштамбоем был заключен договор - присматривать за товарами соседа в случае вынужденной отлучки. Тот быстро глянул на Свездиго, улыбнулся чуть посиневшими сочными губами настоящего южного человека и сложил густые сросшиеся брови домиком. В ответ Свездиго соединил большой и указательный пальцы в колечко, средний вытянул вперед, а безымянный и мизинец прижал к ладони. Это означало: "Мне нужно отойти по нужде. Присмотри за моим товаром". Тоштамбой утвердительно кивнул головой и Свездиго отправился по протоптанной в снегу тропинке за ряды железных контейнеров с товарами торговцев-оптовиков.
Далеко по этой дорожке можно было и не ходить - тропинка больше напоминала неглубокую траншею из-за обильных в этом году снегопадов, а ее внутренние стенки были бурыми от замерзших биологических выделений местных торговцев и крепкими как металл. Большинство коллег со стихийного рынка обычно спешили оправиться прямо на входе в траншею, что позволяло им не отлучаться от своего товара слишком далеко и надолго, но Свездиго не мог заниматься своим туалетом в виду у своих потенциальных покупателей по соображениям высшего порядка, поэтому он, уютно попыхивая папироской, неспеша углубился в заснеженные контейнерные кварталы. Вскоре нашлось и подходящее местечко - возле огромной бурой наледи, рядом с длинным корабельным контейнером серого цвета. Свездиго запустил руки под фартук, и через минуту в наледь ударила упругая струя ядовито-зеленого цвета. Наледь сразу окуталась фиолетовым паром и начала быстро проседать под напором струи, а Свездиго языком перебросил папиросу в другой угол рта и склонил голову набок. В следующее мгновение он по-разбойничьи сощурил правый глаз, направил струю на стенку корабельного контейнера и сделал бедрами быстрое круговое, почти танцевальное движение. Через секунду на ребристой стенке контейнера образовался не вполне идеальный дымящийся круг, который тут же почернел и с металлическим грохотом провалился внутрь. "Как странно, - подумал Свездиго, осматривая образовавшуюся в стенке контейнера черную дыру.
– Ведь я никогда раньше ничем таким не страдал. Правильно местные говорят: "С кем поведешься, от того и наберешься".