– Ты знаешь, что у тебя в руках? – спросил Кейлот, оправившись от изумления.

– Ага, – ответил Ватто. Он разводил руки шире, и воздушный аквариум с огненными рыбами разрастался. – Это рыбки!

Как всегда, Ватто воспринял его слова чересчур буквально. Сложности перевода? Ну что ж, возможно.

– Точно. А они из настоящего огня? То есть… Я хочу спросить, если дотронусь до них, то обожгусь?

– Равно как если сунете руку в костер, господин. Поэтому не советую вам этого делать.

– И все-таки я хочу попробовать, – настоял на своем Кейлот. Он был воином и не имел к магии никакого отношения. На пальцах одной руки мог бы перечесть все те случаи, когда становился невольным свидетелем применения волшебства. Тем не менее, ему было известно одно основополагающее отличие между магией и иллюзией. Первая имела разящую силу, в то время как вторая была призвана вводить в заблуждение. И теперь Кейлот хотел удостовериться, что не стал жертвой зрительного обмана.

Он пошарил рукой по земле и отыскал хворостинку. Поднял ее и осторожно поднес к воздушному аквариуму, в котором плавало пять огненных рыбок. Тела их были оранжево-красными, боковые плавники – голубоватыми, а хвосты состояли из белого пламени и, извиваясь в воздухе, разбрасывали снопы искр. Одна из рыбок, заинтересовавшись странным подношением Кейлота, подплыла ближе и решила попробовать подарок на вкус. Ухватила ртом кончик хворостинки, и та вспыхнула, как лучина. Загоревшийся огонек быстро побежал вниз по дереву, и Кейлот поспешил отбросить хворостинку.

– Вот это да! – воскликнул он, глядя, как щепа стремительно превращается в пепел.

– Вы удовлетворены, господин? – спросил Ватто.

– Удивительно! Почему ты раньше не говорил, что владеешь таким редким видом магии?

– Редким? О нет, господин, – усмехнулся Ватто. – Наш народ всегда это умел.

– Колдовать?

– А почему бы нет? Для нас здесь нет ничего удивительного.

– Ничего удивительного? – воскликнул Кейлот и опустил глаза на свои руки, которые умели одно время управляться с мечом, потом перешли на кузнецкий молот и клещи, а теперь вот вновь взялись за старое, за меч. Однако никогда не умели творить магические пассы.

Ватто нисколько не смутился:

– Я понимаю ваше замешательство, господин. Магическое искусство достаточно сложно и опасно, чтобы браться за него без должной подготовки. Но есть люди, которых не надо ничему обучать. Это у них в крови.

– Ты хочешь сказать, что уже родился с этим умением?

– Да.

– И никто ничему тебя не обучал?

– Смотря, что понимать под обучением – самопознание или овладение новыми навыками при помощи старшего наставника.

– Как ни назови.

– Отчасти первое, отчасти второе.

– То есть, у тебя все-таки был учитель?

– Да, мы называли его Сеньор Магистр.

– Он…

– И он уже давно умер, – перебил Кейлота Ватто, поспешностью своей намекая на то, что ему не хочется продолжать разговор в прежнем русле. Возможно, из-за скорби по доброму наставнику.

– Ясно. Стало быть, вы оба – искусные колдуны.

– Отнюдь. Моя магия очень слаба. По сути, это всего лишь отголоски былых способностей, которыми обладали наши предки. А магия Лютто так и осталась не проявленной. Мы даже не знаем, какую стихию он бы мог себе подчинить...

Кейлот широко раскрыл глаза и быстро закачал головой.

– Однако… Что за народ были ваши предки? И за какие заслуги бог одарил их таким могуществом?

– По этому поводу было сложено немало баллад и песен. Однако аккорды прежних мелодий позабыты, а легенды давно превратились в мифы. Теперь я могу ответить на это лишь то, что наш народ был особенным. Он представлял собой закрытую расу и… Вы же понимаете, что означает слово «закрытая»?

– Очевидно, ваши предки не отличались выраженным гостеприимством?

– Не совсем так. Но мы свели к минимуму контакты с внешним миром.

– С внешним миром? Ваша родина, стало быть, располагалась на островах?

– Да, – с явной неохотой признал Ватто. – В Королевстве Низовья не любят чужеземцев. Ваш король побаивается того, что, если чужаков на территории его вотчины соберется чересчур много, то им станет под силу подорвать устои общества. Должен уверить, что в наших родных краях чужеземцев не жаловали совсем по иным причинам.

– Да, – подключился к разговору Лютто, который лежал на траве по другую сторону костра, подперев голову рукой, и если и наблюдал за проделками брата, то только из уважения, чем из интереса. – Мы, конечно, были радушными и гостеприимными хозяевами, но только до тех пор, пока намерения наших гостей были очевидны и не выходили за рамки приличия. В противном случае, приходилось применять силу.

– Я надеюсь, обходилось без кровопролития? – заметил Кейлот.

– Вы – воин, господин, – сказал Ватто, – потрудитесь ответить, как много конфликтов оканчивается поножовщиной?

– Большинство.

– У нас это называлось ответить любезностью на любезность.

В это время одна из рыбок устремилась во внешнее пространство. Ватто сосредоточил на беглеце взгляд, и огненная рыбешка забарахталась в воздухе, бессильно ворочая окостеневшими плавниками. В конечном счете, существо было вынуждено вернуться обратно в аквариум. Со злости оно попыталось укусить Ватто за большой палец левой руки, но волшебник вовремя увел его в сторону, а потом усилием мысли заставил бойцовскую рыбку раствориться в воздухе, от греха подальше.