Кейлот так и не понял, сделал ли Ватто подобный трюк намеренно, чтобы продемонстрировать, какое наказание его предки предусматривали для своих неблагодарных гостей. Или огненные рыбы действительно обладали собственной волей и ярким темпераментом, чтобы противиться воле чародея, создавшего их из небытия.

– Ладно, – согласился Кейлот, – цель оправдывает средства. Но какова была эта цель?

– Поддержание чистоты крови. Каждый представитель нашего народа обладал одним видом магии – магией земли, воды, огня или воздуха. И она передавалась исключительно по наследству.

– Одна из четырех, – уточнил Кейлот, – и не больше?

– Непременно. Сейчас я затрудняюсь назвать вам причину разделения – своими корнями она уходит в далекое необозримое прошлое, когда людей на земле было мало, а многочисленные чудовища старались сделать их род еще меньше. Смею предположить, что способность управлять каждой из четырех стихий была дарована богами нашим предкам для того, чтобы успешно обороняться от монстров. И, может, на первых порах так оно и было. А потом, когда численность чудовищ значительно поубавилась, и те принялись более осмотрительно вести себя по отношению к людям, необходимость использовать боевую магию отпала сама собой, и наши сверхъестественные способности начали притупляться. Однако некоторое время они были еще на достаточно высоком уровне. Но после того как весь наш народ… – Ватто выдержал долгую скорбную паузу, после которой Кейлоту не надо было пояснять, что с этими людьми случилось нечто ужасное. – Наша магия превратилась в атавизм и теперь годится разве что на такие вот фокусы.

С этими словами он принялся медленно сводить ладони, а рыбки в воздушном аквариуме, почувствовав неладное, засуетились, беспокойно заметались из стороны в сторону. Выглядело это как колыхание огоньков четырех свечей под внезапным порывом ветра. Наконец, Ватто соединил руки, рыбки исчезли, а над сомкнутыми ладонями южанина поднялась струйка сизоватого дыма.

– Вот так, – возвестил маг, но не с той таинственной улыбкой, которую в конце представления видели на его губах зеваки с базарных площадей. Кейлота он одарил грустной, почти обреченной усмешкой. У воина холодок пробежал по спине, когда он вдруг понял, что понимает ее смысл.

Когда Ватто вновь разъединил ладони, больше ничего не произошло.

– Это все, что ты умеешь? – заговорил Кейлот, нарушив затянувшееся молчание.

– Теперь – да.

Никто из братьев не рассказал Кейлоту о том, что же все-таки случилось с их народом, с их близкими и семьей. Как так получилось, что Лютто и Ватто оказались последними представителями некогда великой расы. Однако в безмолвной агонии огненных рыбок, появившихся и исчезнувших между ладонями Ватто с такой же легкостью, с какой появляется и исчезает солнечный свет в просвете между ветвями, Кейлот увидел некий тайный подтекст. И эта недосказанность долго не давала ему уснуть, когда он улегся на бок, отвернулся от костра и смежил веки.

***

Путь продолжался. Кейлот и два его спутника преодолели Дымный Лес, где росли лавовые деревья, а в воздухе витал пепел. Это оказался достаточно трудный переход. В лесу было жарко, густой дым затруднял дыхание и выедал глаза. Чтобы преодолеть это гиблое место, необходимо было находить циркулирующие потоки чистого воздуха, а они не всегда совпадали с проходимыми местами. Иногда приходилось с боем продираться через дебри. За дымной пеленой бродили странные и, судя по поступи, очень большие звери. Кейлот догадывался об их присутствии только по мощному хрусту валежника. Но, слава богам, их дороги ни разу не пересеклись.

Путники прошли через равнины и пустоши, где когда-то простирались поля, а теперь буйно разросся сорняк, и каталось перекати-поле. Спускались в каньоны и по старым хлипким мосткам переходили глубокие ущелья. У путешественников случались стычки с враждебно настроенными существами, населяющими эти земли. Встречались и дикие животные, наделенные задиристым нравом. Эти последние подкрепляли свои претензии на территорию ядовитыми жалами, острыми клыками и длинными когтями. Но все поединки заканчивались для троицы благополучно, благодаря искусному обращению Кейлота с мечом и своевременной помощи братьев-южан.

Вспоминая пройденный путь, воин не раз ловил себя на мысли, что было бы неплохо по возвращении домой составить более подробную карту южных земель с пространными описаниями всех коварных ловушек, подстерегающих на пути, дабы упростить другим людям путешествие по этим краям. Только потом он заставлял себя спуститься с небес на землю и признать, что никакого возвращения домой не будет. Это путь в один конец. Потому что Алмазный Дракон – это не койот, и даже не горный лев, и из стычки с ним невозможно выйти победителем. Исходя из сказаний и легенд, существо это было практически неуязвимо – смертоносное дыхание ящера держало всех врагов на почтительном расстоянии, а от выпадов тех, кто осмеливался подобраться ближе, чудовище страховала непробиваемая алмазная броня.

Путешествие подходило к концу. Кейлот понял это, когда взойдя на очередной пригорок, увидел вдалеке, за лесом, подножие Хрустальной Горы. Ее верхушка пряталась за облаками. Вообще, эта гора целиком состояла из хрусталя. Это был своеобразный айсберг, гигантская хрустальная глыба, вертикально торчащая из земли, словно клык. Тысячи ветров и бурь, прошедших с начала времен, нанесли на ее склоны грязь и песок. Так образовался слой суглинка, на котором позже, цепляясь хваткими корнями за отвесные склоны, начали произрастать высокогорные растения.