Лереми толкнула тяжелые деревянные двери зала, предваряющего зал совета. Здесь в ожидании окончания собрания толпились просители. Бывшие среди них молодые всезнающие жадно ловили изредка прорывающиеся сквозь мысленный блок старейших яркие эмоции и выкрики. Прислушалась и Лереми. Она недавно получила первую порцию зелья, облегчающего чтение мыслей неродственных ей сенториан, и чужие яркие мысли, эмоции уже начинали оставлять различимые отпечатки на ровном поле ее дум.

– Увеличение моря ничто на темной стороне Сенты связывают с этим же чуждым, - в голосе незнакомого Лереми старейшего был страх: он помнил, что на темной стороне род чуждого не удалось установить, жители готовились к катастрофе, но чуждое вдруг исчезло... Исчезло, чтобы объявиться на светлой стороне!

– Оно не поддается никакому нашему воздействию, - четкий равнодушный голос всезнающего.

– Море ничто реками струится в наши приграничные земли, - крылатый всевидящий.

– Верны ли слухи: недалеко время, когда ничто разольется по нашим землям?
– спросил какой-то решительный всемогущий, и этот вопрос вызвал настоящую мысленную сумятицу у присутствующих, море их чувств заволновалось, даже Лереми сполна глотнула пены его паники:

«Это чуждое ужасно сильно! Пусть всемогущие замкнут его в кольцо гор, нельзя пропускать его сюда!»

«Но такое воздействие на природу не пройдет незамеченным - еще одна катастрофа!»

«Его не замкнуть. На темной стороне уже пытались. Оно стремится к нам и, я думаю, стоит дать ему дорогу», - знакомый фон мыслей - ровный и светлый... Деала?

 Эта осторожное замечание вызвало настоящую бурю негодования:

«Оно чуждое!»

«Чуждое должно быть уничтожено!»

«Мы уничтожим его, или оно уничтожит нас!»

– Взгляните правде в глаза: мы слабы перед ним. Нам его не уничтожить. А оно, хоть и способно уничтожить наш мир, к этому не стремится. Я полагаю, - Деала взяла паузу даже в мыслях наполнив его спокойной и ясной мудростью, - ...полагаю, что это чуждое - не то обычное чуждое, с которым мы до сих пор сталкивались. Это чуждое разумно и стремится не к уничтожению, а к диалогу с нами.

«Остановись, Деала. Ты же видишь, что ждет нас на этом пути - Море ничто на наших землях», - столь же спокойный и ясный голос мыслей старейшего...
– и ему ответом вздох Деалы:

«Морем ничто оканчиваются все пути нашего мира. Увы, это такая же данность, как смерть в конце моего - твоего... каждого пути каждого живого существа...»

– Но, Деала!

– Твое предвидение завязло в переплетении судеб Сенты, Ирвен. А я брожу по тропам миров за пределами нашего мира. Я вижу, как болезненно замкнут наш мир. Он как сухая трава, предназначенная на корм огню. Вы говорите: в загрязнении наших рек виновно чуждое, вы говорите, моря ничто создает чуждое, вы говорите: чуждое враг! И не видите, что враг не вне нас, враг внутри нас. Чуждое не было б опасно, не реагируй на него так болезненно, неправильно наш мир. Я видела иные миры взглядом предвидения, и нигде войны родного и чуждого не ведутся столь бескомпромиссно. Уничтожая чуждое, мы превращаем родное в ничто, губим сами себя. Так, может, выбрав диалог с чуждым, мы спасем наш мир?

Лереми даже потрясла головой, чтобы вытряхнуть из нее чужие кощунственные мысли. То, что говорила Деала, так странно. Непонятно. Неправильно. Родное и чуждое - эти два слова были столбами, на которых стоял мир Сенты. А Деала предлагает разрушить эти столбы?! Что же встанет вместо них, какие новые слова, что будет с миром?! И все же Лереми признавала, направильное мнение Деалы звучало волнующе. Притягательно! Миры за пределами Сенты...
– какие существа их населяют? И как им удается сохранить свое родное, не прогоняя чуждое? Если б это узнать!

Совет окончился. Старейшие расходились, но их недовольство, волнение прорывалось даже сквозь плотные мысленные блоки. Лереми нашла Деалу среди одинаковых фигур, закутанных в серебристое, по грациозным движениям рук и легкому наклону головы, и послала отчаянный мысленный вопль. Всезнающая обернулась и, оставив важную компанию, неслышно подплыла к Лереми.

Лереми знала: все ее новости, мысли, чувства, недоумения, тревоги лежат перед старейшей как на ладони и нет нужды озвучивать их. Есть хорошая поговорка: хочешь поговорить со всезнающей - молчи - и Лереми молчала, только ясно, открыто глядела в лицо Деалы и старалась, чтобы таким же ясным, открытым был разум. Среброликая, расслышав ее мысли среди мириадов других, мягко улыбнулась под вуалью:

– Пойдем в мои покои, юная провидица.

Комната Деалы, на самом верхнем ярусе дворца, оказалась светлой, просторной и очень пустой. Мягкий ковер на полу, гамак, низенький столик с непонятными, холодно сверкающими приборами - это помещение не было предназначено для приемов, только для отдыха и дум.

Деала присела на ковер и жестом пригласила девушку.

– Вижу, вопрос: что случилось, Лереми?
– можно опустить, - звонко и мелодично сказала она.
– Свадьба Энжета и Кейлы расстроилась, и ты недоумеваешь, зачем я обнадежила тебя. Я не могла не предвидеть итог этого ритуала.

Скромно присевшая на самый краешек ковра Лереми потупила взор:

– Да.

– А если отбросить покров вежливости и уважения к старшей, ты негодуешь: я намеренно позволила этот ритуал, чтобы Кейла, обидевшись, ушла и более уже не сомневалась в пути распознавательницы.

– Да, - скованно призналась Лереми.
– Ты отправила ее на Границу, на смерть...

– Я отправила ее на встречу с чуждым. И при этом на пути распознавательницы нет близкой ямы смерти, посмотри сама.

– Ты...
– Лереми задохнулась от волнения, поперхнулась, закашлялась, но верные догадки уже вспыхивали звездочками: