Поэтому он с достоинством поднялся, блюдя честь и сохраняя полную невозмутимость, отряхнул камзол, показал стражникам, застывшим у дверей с лицами каменных идолов, кулак, и не спеша удалился.

Тем временем трагедия, разыгрываемая в гостиной, продолжала развиваться, доходя до своего апогея. Точнее, когда господин Разис изволил удалиться, она уже переместилась из гостиной в спальню Ее Высочества. Потому что принцесса тоже попыталась удалиться, да еще и захлопнуть дверь перед носом собственного мужа. Но, конечно, Дарин ей этого сделать не позволил.

– Что вы забыли в моей спальне?
– холодно поинтересовалась Ларелла, убедившись, что супруг все же значительно превосходит ее по силе.

– Супружеский долг, - мрачно ответил принц.
– И не уходите от вопроса. Я так и не услышал, вы забыли, что я вам говорил по поводу рогов или нет?

– А какого ответа вы ожидаете, дорогой мой?
– съязвила Ларелла.
– Впрочем, я в отличие от вас, забывающего свои долги по чужим спальням, потерей памяти не страдаю.

– По чужим спальням мои долги расшвыривает король. Поверьте, будь моя воля, то я бы вас с удовольствием еще лет десять не видел, - заверил принцессу любящий муж, на ходу снимая с себя перевязь и бросив ее, почему то, на кровать.
– Но коль скоро вы сами признались, что проблемы с памятью от вас далеки, то предлагаю вам самостоятельно лечь на постель и задрать подол. Так будет проще всем, уверяю вас.

– Так слухи не лгут?
– изящно изогнула бровь Лара, даже не собираясь исполнять приказание мужа.
– Вы действительно страдаете извращениями?

– Я страдаю единственным извращением, которое столь изысканно называют Утренней Звездой Таранса. И, кстати, подозреваю, что эти слухи родились с вашей легкой подачи. Потому что пока вы не появились в замке, ничего подобного тут не слышали. За это я вам дам пять лишних ударов.

– Ударов?
– насмешливо уточнила принцесса.

– Ударов, - спокойно подтвердил ее супруг.
– Я вас собираюсь выдрать, как непослушную суку.

И Великолепный Дарин, у которого, как известно, слова с делом никогда не расходились, начал расстёгивать ремень. Юная жена скептически наблюдала за действиями супруга, даже в лице не меняясь. Видимо, угроза ее не устрашила. Впрочем, когда принц двинулся к ней, Ее Высочество, с проворностью кошки, отскочила за кровать, умудрившись выхватить из брошенной на постель перевязи шпагу.

– Не тяжело?
– поинтересовался принц, с таким же скепсисом, как и его супруга совсем недавно, рассматривая хрупкую фигурку, замершую в фехтовальной позиции.

– Тяжеловата, - не стала скрывать Лара, свободной рукой подхватив юбки и задрав их до середины белых бедер, - не по руке.

Принц, к своему собственному неудовольствию отметил, что, во-первых, его дражайшая супруга держит оружие вполне умело. А, во-вторых, ему самому взгляд от стройных ножек отвести весьма сложно.

– Вы, вообще, соображаете, что делаете?
– поинтересовался Его Высочество, тяжело сглотнув.
– Точнее, что вы собираетесь дальше делать? Попытаетесь напасть на меня?

– Нет, если вы не нападете первым…

К сожалению, до сего дня фехтовать принцессе приходилось только с собственным учителем. А он не имел дурной привычки заговаривать людям зубы для того, чтобы напасть исподтишка. В отличие от ее собственного мужа, который не только не дал ей договорить, но и умудрился повалить принцессу на кровать. Правда и она его задеть успела. Точнее, Дарин сам оцарапался о собственную шпагу. Наверное, поэтому его речь, выражающая отношение Его Высочества к происходящему, была особенно цветиста и разукрашена всевозможными эпитетами.

Что в спальне происходило дальше мы, дружок, не узнаем. Потому что стражники, привыкшие к грохоту и крикам, доносившимся из покоев Ее Высочества по ночам, предусмотрительно закрыли двери.

***

Это был самый прекрасный, блистательный и романтичный бал за всю историю королевства. Такая оценка единодушно была признана всеми присутствующими как единственно правильная. Ведь чего только стоила задумка с масками. А она, по слухам, принадлежала самой принцессе! Правда, на воплощение идеи дворянам пришлось изрядно потратиться, а масочникам, сбивая пальцы в кровь, буквально за несколько дней изготовить сотни новых масок.

Но каков результат! Все дамы были в масках, выполненных в виде сердца. Конечно, и тут никакого единодушия не наблюдалось. Тому, кто не мог заплатить за столь изящное украшение двойную, а то и тройную цену, пришлось довольствоваться простыми аксессуарами из крашенного папье-маше. А, например, любимая и единственная дочка министра финансов, баронесса Фарше, щеголяла изделием из чистого серебра, по краю украшенного виньеткой из филигранных розочек, на каждом лепестке которых сверкали бриллиантовые росинки.