– Это Ленинская комната, - объясняет мне на ушко Наташа и я оказываюсь прав. – Здесь у нас проходят комсомольские собрания и здесь же мы готовимся к сессиям, а по праздникам мы устраиваем в ней грандиозные попойки.

– Я так и понял. Здрастье!
– киваю я, а потом здороваюсь с сидящими за столом девушками.

Все смотрят на меня очень заинтересованно, а некоторые даже с какой-то тайной надеждой, что ли. Я вижу Лену, она сидит по левую руку от нас. Она что-то шепчет своей соседке, и я понимаю, что предмет обсуждения я, впрочем, это естественно, так как я единственный мужчина на этом празднике жизни.

– Пойдем вон туда в конец… - предлагает Наташа, и мы, обойдя стол с одной стороны, занимаем места в дальнем его конце.

Мы устраиваемся и мне подставляют бутылку водки для того, чтобы я разлил близь сидящему окружению. Я вскрываю бескозырку и наполняю рюмки, стопки, стаканы сорокоградусным напитком, а чья-то тонкая рука с браслетом из красной ниточки тем временем стала разливать компот из графина по стаканам и кружкам.

– Скажи что-нибудь, - шепчет мне Наташа, когда я усаживаюсь на стул.

– А кто именинница-та хоть?

– Ее зовут Ира. Видишь вон рядом с блондинкой в красной кофточке?

– Черненькая что сняла очки?

– Ага.

– Сколько ей стукнуло? – я пытаюсь понять ее возраст по внешнему виду, но тогда ей все тридцать, а это маловероятно.

– Девятнадцать…

– Ого…

– Ну, так скажешь? Всем будет приятно.

Я прокашливаюсь, с минуту обдумываю свои слова и поднимаюсь с полной стопкой в руке. Все сразу замолкают, будто только и ждали этого. Девушки поднимают свои разнокалиберные емкости и их головки буквально все, словно подсолнечники к солнцу, поворачиваются в мою сторону.

– Дорогая Ирина! Я, к сожалению, раньше не был с вами знаком и это одна из печальных вещей в моей жизни. Однако, надеюсь, что этот факт временный. Сегодня мне хочется пожелать вам здоровья, но самое главное любви! Настоящей, огромной и, может даже, безумной. Пусть она подхватит вас и понесет по жизни словно громадный океанский лайнер, мимо чудесных тропических островов с пальмами и белым песком, мимо чудесных городов, омываемых океаном, мимо зеленых лужаек и высоких гор. Но пусть он не станет «Титаником»! Пусть любые айсберги, что лишь изредка будут встречаться на вашем пути крушатся в мелкую ледяную крошку, что добавляют в коктейли. Я пью за вас Ирина, за ваших многочисленных подруг, за друзей, которые вас любят и уважают. Пью за этот чудесный день, который принес счастье не только вам, но и многим другим! – я смотрю на Наташу влюбленным взглядом и всем своим видом даю ей понять, что все, о чем я говорил относиться и к ней, и ко мне и к другим влюбленным.

<p style="margin-left:35.4pt;">

* * *

Я открыл глаза и осмотрелся. Отчего-то я не узнаю комнату в которой проснулся? Хотя рядом со мной посапывает Наташа, но мы точно были не в триста пятой. Приподняв голову, я ее тут же опустил, она нестерпимо загудела, как будто это была вовсе не голова, а колокол, в который с размаху ударили, созывая народ на вече. В сумерках я попытался посмотреть на часы, но чуть забрезживший рассвет излил недостаточно света на циферблат. Я мог с уверенностью понять, что еще очень рано. Странно, - думал я, - почему все-таки мы не у Наташи? Комната эта очень большая и я успел рассмотреть в ней не две кровати, как в других комнатах, в которых мне довелось побывать.

Здесь стояли минимум восемь коек и на каждой кто-то спал. Кто-то! Все молодые девчонки! Я же уснул в женском общежитии! Так. Нужно было вспомнить, что произошло накануне. Я стал мучительно вспоминать. Дорогу и встречу с Наташей вспомнить не составило труда. О том, что мы пошли на день рождения я тоже припомнил. Вспомнил и свою речь и первых несколько рюмок. Моим тостом все остались довольны. А Наташа, когда я сел, нежно поцеловала меня в щеку. Хорошо вспомнился последующий час, может полтора. За столом воцарилось веселье. Каждая из девушек пыталась мне чего-нибудь положить, приговаривая при этом, что это яство именно ее и именно она его готовила ни мама, ни бабушка. Наташа тихонько комментировала происходящее и давала краткие и хлесткие характеристики девушкам. Мы выпили еще по одной, потом еще и еще. Я уже стал вяло закусывать, потому что наелся. А наесться было чем. Чего только девушки не выставили на стол. Были и котлеты, и курица, и соленья, особенно я налегал на грузди, белые хрустящие, объеденье. Лена, я заметил, нет-нет поглядывала на меня, а может только в мою сторону. Наташа этих взглядов не замечала или делала вид, что не замечает. Довольно быстро я стал пьянеть, и картинка вокруг меня приобрела нечеткий, размазанный характер. В памяти стали проявляться отрывочные картинки. Помню, что мне остро захотелось в туалет, о чем я громко прошептал совей любимой. О моем желании почему-то узнали все и поскольку туалет в женском общежитии мог быть только один – женский, мне нужно было сопровождение. Организовать столь щепетильную процедуру вызвалась Лена. Странно, почему она, а не Наташа. Здесь я стал уже помнить короткими и яркими картинками. Вот я стою перед дверью в коридоре и Лена просит меня подождать пока она всех выгонит. Потом я уже перед кабинками стою и качаюсь из стороны в сторону.

– Тебе помочь? – участливо спрашивает меня Лена.

– Как? Хочешь подержать? – глупо улыбаюсь я и помню, что противно самому, как я смеюсь.

– Если надо могу и подержать…, - тем не менее доброжелательно и с какой-то непонятно мне симпатией говорит добрая девушка.

Отчего-то я не иду в кабинку, а достаю сигарету и прикуриваю. Лена стоит со мной и поддерживает меня, потому что меня мотает из стороны в сторону. Что было потом я уже не помню. Как мы вернулись, что происходило после туалета, - все утеряно, стерто из памяти словно ластиком из тетрадки. Сколько я не прикладываю усилий, все напрасно.