Мы прошли еще раз по площади, но теперь уже не одни, а в многочисленных колоннах студентов. Покричали в удовольствие, разрывая легкие и тем самым поднимая себе настроение. Помахали правыми руками и в общем хорошо порезвились. Принцип: «если тебя насилуют, то постарайся расслабиться и получить удовольствие» за годы учебы нами был хорошо усвоен. Мы расслабились и порадовались жизни. Во-первых, мы не сидели в скучных кабинетах, нас не пытали преподаватели, выбивая из нас знания некогда вложенные ими же. Во-вторых, мы посмотрели на студенток и некоторые даже встретились со старыми знакомыми, включая, конечно, и меня. А в-третьих, мы были молоды, счастливы и на дворе стояла весна, а она, как известно, пора любви и молодости.

* * *

Первый день мая. Команда «подъем» на удивление желанна и приятна. Настроение лучше некуда. Даже утро новогоднего праздника не радовало так, как в этот день. В коридоре музыка из каптерских колонок, правда все больше бравурная, официальная советская музыка, прослушанная цензорами и допущенная к звучанию в праздник труда. Уже на первом построении мы наряжены в алую спортивную форму и в ней уже идем на завтрак. Младшие курсы с уважением смотрят на нас, словно мы какие-то небожители. Им не терпится стать такими же, как и мы. В девять часов мы выходим за ворота училища и строем идем вниз по улице Ленина к площади Ленина. На улицах города расцветает праздник. Кумачи флагов развиваются на каждом столбе, над дорогой появились растяжки с лозунгами и поздравлениями – «Мир! Труд! Май!». Везде счастливый народ, он тоже спешит к местам сбора своих трудовых коллективов. В руках у людей гвоздики, шары на палочках и просто на нитках, многие несут портреты членов ЦК КПСС, у многих фотографии Михаила Сергеевича, с замазанным родимым пятном, «отретушированные фото приукрашают действительность». Кое-где слышны песни под гармонь или гитару, но в основном музыка льется из колоколов на столбах. За километр до площади мы останавливаемся, уткнувшись в хвост уже сформированной колонны, которая по задумке организаторов должна пройти перед нами. Все идет по плану, как и задумано организаторами. Здесь нам откуда-то сбоку поступает команда «вольно» и наши курсанты достают из потайных мест пачки сигарет, коробки спичек или зажигалки. Мы ждем начала праздника. Над строем клубятся облака табачного дыма.

И вот из колонок, коих висит по одной и по две почти на каждом фонарном столбу, слышится команда начать движение. С опозданием в десять минут впереди стоящая колонна дергается и начинает движение.

– Спортсмены! Шагооммарш! – подкалывая нас, кричит Чуев и мы, начинаем медленное движение к трибуне.

За впереди идущими людьми, несущими первомайские транспаранты, флаги союзных республик, разноцветные воздушные шары и фотографии членов политбюро на палках, нам не видно ничего, поэтому мы вглядываемся по сторонам, пытаясь уловить свое местонахождение.

В неистовом задоре и веселье, отмечая праздник весны и труда, мы, еще даже не дойдя до трибуны, орем под лозунги, доносящиеся из колонок, боевой клич «ура». Вот рота миновала ЦУМ и повернув налево вошла на площадь. Здесь мы растягиваемся по ширине почти всей площади и, немного задержавшись, чтоб отделиться от впередиидущих, начинаем свое торжественное шествие.

– Ура! – орем мы, как угорелые, проходя мимо трибуны, на которой устало и безразлично нас приветствуют руководители края.

Пройдя красной спортивной колонной, мы, не останавливаясь нигде, отправляемся вверх по улице Ленина обратно в училище. Когда мы поднялись на свой этаж, часы показывали уже двенадцать.

– Переодеваемся и строимся в увольнение! – прохаживаясь по коридору и на ходу снимая с себя красные одежды, радостно извещал наш любимый старшина.

Мы постарались не заставлять его долго ждать. Моментально переодевшись в «парадку» через полчаса мы уже стояли в строю, готовые выбежать в праздничный город. По случаю праздника генеральная еженедельная уборка территории была отменена и ложилась на плечи дежурной смены.

Наверное, впервые я с такой скоростью и с таким нетерпением мчался домой, вернее даже не домой, а к Вовке. Хорошо, что к следующей после училища остановке, к которой я подошел уже через пять минут подъехал автобус номер пятнадцать, этот как раз останавливался напротив моего дома. Я вскочил в него и пока ехал мысленно торопил его, ведь он тащился медленнее, чем я шел.

Вовка был дома. Аллилуйя! Я протиснулся сквозь узкую щель в проеме, поскольку мой друг детства не успел открыть дверь пошире.

– Ты куда-то спешишь? – удивился Вовка.

– Да, времени мало. Вов, ты что-нибудь знаешь о Дзагоевых? – спросил я.

– В каком смысле? Что именно? Что-то случилось? – напрягся мой друг.

– Да, нет! Хотел бы узнать об их дочери…

– О Лорке что ли?

– Ну, да!

– А что ты хочешь от меня услышать? Я-то с ними не очень общаюсь, матушка дружит с Аллой Петровной.

– Ну, к примеру, есть у нее молодой человек?

– Давай так, я могу поговорить со своей, а потом перескажу тебе все, что узнал. Идет?

– Идет…

– Но насколько я знаю у нее никого нет. Она же отличница. Она на четвертом курсе, на стоматологическом отделении. Через год выпускаются. Учеба для нее все! Собирается двигать науку. Поэтому вряд ли она отвлекается от учебы на кого-то кроме своих преподавателей. Живет в доме, в котором булочная, второй подъезд, второй этаж, квартира первая слева, номер не помню. У нее младший брат, Арутрчик, хороший мальчишка. Мать стоматолог в поликлинике в доме рядом со «шпилем». Ну, что еще, знаю. Была в вашем классе, потом родители перевели ее в «двадцать пятую» школу. Вот, наверное, все.