– Тяжелые переломы и несовместимые с жизнью повреждения внутренних органов, как я понимаю, - тихо проговорил Эсмене, глядя в сторону.

– Ну а что же еще, - мрачно пробормотал его друг.
– Потом вернулась Аунэдис - веселая, с кучей покупок, а я ей такую новость с порога. Потом долгое время, пока мы не продали этот дом и не перебрались окончательно на Шимуру, я постоянно вспоминал Энсио - каким он был.

На лице бывшего чемпиона появилось горькое выражение.

– Я тут даже не знаю, что сказать, кроме всех этих стандартно-шаблонных соболезнований, - сказал он.
– Мне после твоего рассказа почему-то кажется, что Энсио ты очень любил, а вот Ави совсем не любишь. Хотя я тебя даже и не осуждаю. Я не верю в безусловную любовь. Любят всегда за что-то, и в человеке любят прекрасное. Что угодно - душу, лицо, характер, но если человек будет во всем отвратителен, пусть не рассчитывает, что его кто-то полюбит.

Император презрительно хмыкнул.

– Да уж, так я и поверил. На моего братца вон нашлась любительница.

Тот неопределенно пожал плечами.

– Кто ее знает, может, он ей первым красавцем и умницей казался. Я вот сейчас думаю - если бы Джен была некрасива, я бы еще вполне смог ее полюбить, но обладай она к тому же еще и жутким характером - тут уж я не то что в нее бы не влюбился, но и на километр бы к ней не подошел. А еще мне повезло, что покойный барон и его дочь хоть как-то соблюдали наши традиции, в Европе того времени народ так вообще даже не мылся.

Кэно хмуро покачал головой.

– Да, не зря ты этого уебка Рейдена проклял.

Шао Кан заинтересованно поднял брови и пристально посмотрел на своего первого министра.

– Проклял моего брата? Это как? С этого места, пожалуйста, поподробнее.

– Ну как, - тот слегка поправил воротник.
– Узнав о том, что произошло в вашей семье, я высказал Рейдену в лицо все, что о нем думаю, а потом проклял нашего протектора. Так и сказал ему: будь ты проклят. Чтоб ты никогда не увидел счастья, чтоб ты похоронил всех своих детей и умер в одиночестве в самом что ни на есть жалком виде! Как я теперь понимаю, действительно не зря. Он это заслужил - хотя бы за Энсио.

Лицо Императора озарилось радостной улыбкой. Шэнг Цунг, впрочем, не разделил его энтузиазма.

– Знаешь, мне не очень приятно тебе это говорить, но все же не стоило, - мрачно бросил он.
– Проклятья - очень страшная вещь, и я как черный маг с многотысячелетним стажем могу тебе это подтвердить, ибо насмотрелся по жизни на всякое. Иной раз человек постоянно страстно желает другому сдохнуть, а у того хоть бы понос случился, его ни нож, ни пуля не берет. А иной... бросит в сердцах какую-нибудь фразу наподобие твоей, причем даже без злого умысла, и пошло-поехало. Самое страшное в том, что очень часто проклятие, во-первых, бьет рикошетом по тому, кто его произнес, во-вторых, от него страдают ни в чем не повинные люди. Рейден, конечно, та еще мразь и Кэно не зря тут постоянно упражняется в остроумии на его счет, но его дети тебе ничего плохого не сделали, про Ан-Джэн Лэй я вообще слышал, что она очень даже хорошая и добрая девушка, не в родителей пошла. Не боишься, что твои дети пострадают... хотя что я говорю, уже пострадали, Чен мертв, Лю связался с Рейденом.

Первый министр виновато опустил глаза, на лице его застыла тревога. Кэно сидел с раскрытым ртом, не в силах произнести ни слова. Шао Кан потрясенно уставился на своего придворного мага.

17. Бой с хренью

Кунг Лао должен был сойтись в поединке с Рептилией через два дня после смерти Джонни от рук неизвестного убийцы. Несмотря на постоянные тренировки, которые юноша проводил с товарищами-Избранными, страх не покидал его: Кунг Лао пребывал в твердом убеждении, что на его жизни можно ставить жирный кровавый крест вне зависимости от того, победит он или проиграет. Что ему остается? Погибнуть с честью в поединке с затеррианцем или быть убитым безвестными фанатиками... а есть ли они? Или это сами подручные Императора устранили опасного врага, они же и солгут - недорого возьмут, тем паче что обмануть врага не грешно...

Смерть друга шокировала Кунг Лао. Он не ожидал подобного развития событий и теперь был уверен в том, что Рептилию-затеррианца специально сделали его противником: юноша сильно сомневался, что такой враг ему по зубам.

Бой должен был проходить в Оружейном зале Имперского дворца - мрачноватом помещении, стены в котором были украшены барельефами и росписями, изображавшими всевозможные поединки и сражения. Зловещее настроение в зале создавали и жутковатого вида кованые люстры-подсвечники с изображением черепов. Вдоль арены стояли стеллажи с тяжелыми алебардами, боевыми топорами, копьями, серпами и прочим оружием; в мозгу Кунг Лао, когда он увидел весь этот арсенал, невольно мелькнула мысль - а имеет ли его противник право воспользоваться всем этим оружием во время боя? Наверное, имеет, иначе бы Император приказал убрать стеллажи...

Кунг Лао в сопровождении охранников и Рейдена прошел через плотную толпу зрителей, почти физически ощущая на себе оценивающие взгляды врагов, предвкушающих кровавое зрелище, и вышел к краю арены. Напротив него уже стоял, приняв боевую стойку, затеррианец в черно-зеленом боевом костюме и зеленой металлической маске; громко ударил висящий на стене зала большой медный гонг, возвещая о начале поединка. Теперь юноше предстояло выяснить, насколько затеррианец силен в бою. Лю Кангу уже удалось один раз его одолеть. Повезет ли Кунг Лао?