Та сразу откликается: - На связи кукушка!

– Атакован тремя истребителями И -16. Веду бой. Срочно требуется помощь!

Как поняли кукушка!

– Почтальон вас понял. Продержитесь пять минут ребята.

– Постараемся кукушка. Конец связи.

– Принято. Конец связи.

Ишачки уже стали заходить парой, третий сверху контролирует. Молодёжь

обучает, мать твою. Семён виражами, пытается уйти от атак. Генерал,

упёршись спиной и ногами, придерживает Анюту. Я отстёгиваю ремни и

прыгаю за пулемёт, даю предупредительную очередь, перед носом нашего

истребителя. Первый не ожидая, испуганно уходит вниз, а второй

продолжает прицельно стрелять, и я понимаю, всё. Сейчас, нам всем

наступит конец. Доворачиваю пулемёт и даю очередь в двигатель и поверх

головы пилота. Двигатель чихнув, вспыхивает и ишачок проносится мимо,

вижу вывалившееся тело и через мгновение раскрывшийся парашют. Живой

и хорошо. В самолёте похолодало и я вижу дыры в корпусе. Семён резко

уводит самолёт вправо, по крылу застучало, как горохом, от попадания пуль.

Твою мать, неужели не понятно. Стреляю в Ишачок заходящий в атаку, тот

отворачивает, уходя бочкой вниз. Ищу третий ишачок, но в прицел попадает

Як - 1б, приветливо помахивая крыльями. Ишачки уже летят в стороне, под

присмотром Яка, двое пристраиваются к нам по бокам.

Я беру рацию и спрашиваю:

– Ребята на Яках, вы нас слышите?

– Слышим почтальон, я восьмой, как вы все целы?

– Мы целы, самолёт пострадал, далеко до аэродрома?

– Минут пятнадцать, с вашей скоростью!

– Принято! Будем надеяться, он не развалится! Как там сбитый, живой?

Старался его не зацепить, но мог и попасть, случайно!

– Ты специально стрелял, что - бы не задеть пилота?

– Ну да! Первого напугал, а второй прёт, как бык на новые ворота, самурай

блин, вот и пришлось бить на поражение - с досадой сказал я.

– Да ты снайпер парень! Жив пилот, уже сообщили на базу. За ним машина

выехала. Голос то, что со страху потерял, пищишь как девчонка.

– Сам ты девчонка! Голос соответствует возрасту, маленький я ещё! Вот

подрасту, буду басом разговаривать. Всё! Отбой связи, восьмой - обиделся я.

Дальше все летели молча, минут через десять, стал виден аэродром. Левый

ястребок ушёл вперёд, помахав крыльями, пошёл на посадку. Семён сразу

пристроился за ним, подкатив к штабу, заглушили двигатель, я сразу

выскочил из самолёта. Подходившие к нам командиры и пилоты, посмотрели

на меня озадаченно. Я сразу взял быка за рога и крикнул:

– У нас тяжело раненная разведчица, ей требуется срочная операция.

Один из пилотов, тут же сорвался и убежал к зданию рядом. Я попросил

помочь остальных, забравшиеся лётчики, аккуратно вынесли из кабины и

понесли Анюту к местному Айболиту. Остальные смотрели на меня и

немецкого генерала. Тут из кабины выбрался Семён и к нему сразу же,

кинулся один из лётчиков, с криком:

– Дубинушка, живой чертяка!

Семён развернулся к подбегавшему лётчику, а узнав его, радостно

заулыбался.

– Здорово Петро! Рад, что ты живой! Вот Светланка обрадуется! Сильно они

с Тонькой переживали, когда тебя сбили! - парни обнялись и тут первый

увидел ордена, на груди Семёна и удивлённо покачал головой.

– Это ты когда успел Семён, орденов нахватать? И где? Прилетел на

немецком самолёте, с немецким генералом, весь в орденах, ты откуда Семён?

– смотрел на него удивлённо Петро.

Семён глянул на меня, я отрицательно кивнул головой и Семён ответил:

– Извини Петро! Пока, ничего не могу сказать. Военная тайна.

Все удивлённо смотрели то на него, то на меня, но ничего не говорили.

Раздался звук моторов и на взлётное поле выехали две чёрные Эмки, в

сопровождении полуторки, набитой бойцами и знакомого уже броневика БА

– 10. Эмки остановились, не доезжая до нас метров десять, из первой вылез

ЧВС дивизионный комиссар товарищ Залесский, за ним комдив Семёнов и