Зам. пред РВСР Э. Склянский.

Главком С. Каменев.

Член РВСР Курский [45] .

Попытка вырвать инициативу из рук Врангеля не увенчалась успехом...

Вторая Конная, правда, прошла рейдом в глубине его обороны, из района Жеребец-Орехов до Каховки, но это был почти смертельный для армии поход. Командарму Городовикову не раз приходилось бросать в бой последний свой резерв, 9-й кавполк, участвовать самому в ожесточенных рубках. Противник несколько раз брал армию в окружение и прострельный огонь. Сводки из штаба Конной шли одна тревожнее другой. «Бои за сегодняшний день отличались особенной ожесточенностью, части переходили в рукопашную рубку пятнадцать раз. К вечеру 30 июля враг обрушился крупными силами на левый фланг 20-й дивизии, которая не выдержала удара превосходящих сил противника и отскочила до Васильевки, потеряв шесть орудий. Тяжело ранен командир 1-й бригады 21-й дивизии Харютин. 1-я бригада 2-й Блиновской дивизии, действовавшая на правом фланге 20-й дивизии, имела рубку, продолжавшуюся около часа с превосходящими силами противника, но, несмотря на это, не отступила ни на шаг. В этом бою с обеих сторон имеются значительные потери. Ранен тремя сабельными ударами бывший начальник 21-й дивизии Лысенко. Бой проходил под руководством командующего армией, под которым была ранена лошадь...» [46]

Прорыв Конной армии в тыл противника не был поддержан стрелковыми частями 13-й армии. Генералу Кутепову удавалось обходить открытые фланги конных дивизий красных. Войска правобережной группы из района Борислава — Каховки оказали слабую встречную поддержку. К концу рейда 2-я Конная выдохлась и почти потеряла боеспособность. Из 9 тысяч бойцов, пошедших в первый прорыв в середине июля, по донесению члена РВС Макошина, к сентябрю осталось в строю около 1500 сабель, а боеспособных из них не более 500.

Пока главный штаб Красной Армии был целиком занят осложнениями на Польском фронте, на Республику надвигалась новая беда: возникла реальная опасность утери Донбасса и, возможно, некоторых округов Дона и Кубани. Снова обострялся вопрос о топливе и хлебе. Становилось ясно, что из всех белых претендентов на власть в единой и неделимой России Петр Врангель оказывался самым предприимчивым и близким к цели.

27 августа Председатель Совета Труда и Обороны Ленин слушал доклад главкома Каменева о положении на Врангелевском фронте. Не назначалось большого совещания, но, кроме докладчика, в кабинете Ленина были члены СТО, представитель Казачьего отдела Макаров, лица, ведающие мобилизацией людских и материальных ресурсов. Во всем облике Ленина чувствовалась некоторая усталость, в бровях и усах поблескивали первые искры седины, но взгляд острых и как бы пронизывающих глаз, был, как всегда, полон силы и внутренней глубокой мысли. Ленин повторил лишь недавно высказанную мысль об остроте нынешнего положения — либо мы завершим гражданскую войну на Юге до первых морозов, либо война и разруха к весне задушат Республику — и пригласил Каменева к докладу.

Сергей Сергеевич Каменев, подтянутый, деловитый, с громадными, жесткими усами, посмотрел на серебряную луковицу карманных часов перед письменным прибором Ленина и сразу мысленно сократил доклад вдвое. Общая обстановка была всем хорошо известна, следовало лишь обратить внимание присутствующих на некоторые частности в войне с Врангелем, которые ныне оказывались решающими...

— Особо трудна борьба с бронированной конницей белых, обилие броневиков и танков, оборудованные пулеметами автомобили, — сказал Каменев. — Большое преимущество имеет противник также из-за особого состава войск: цветные полки бывшей Добрармии более чем наполовину состоят из боевых офицеров, обстрелянных и, конечно, озлобленных вояк. Такие партизаны-выдвиженцы в командном составе, как Покровский и Шкуро, изгнаны Врангелем «в отставку» с самого начала. Поэтому во всех нынешних операциях, рассчитанных преимущественно на кавалерийскую мобильность и охваты флангов, чувствуется грамотная и опытная рука бывалых штабистов. Именно поэтому главный штаб поставил перед РВС Республики вопрос о пополнении действующей армии на Юге наиболее опытными военными кадрами, где бы они ни находились в данный момент...

Ленин, охватив широкой ладонью лицо, потирал и незаметно массировал виски, мелкие морщины у глаз. Усталость все-таки давала себя знать. Недавно прошел II конгресс Коминтерна, давили но только внутренние, но и международные проблемы. Ленин вдумчиво оглядывал лица хорошо знакомых ему людей, встречался с ними взглядом, что-то прикидывал для себя, не упуская в то же время и сказанного докладчиком. На чистом листе бумаги, что лежал перед ним, появилась беглая, остроизломистая строка: «Фрунзе... Туркестан, срочно...» И тут Ленин как бы натолкнулся на упорно смотревшие на него глаза комиссара ВЦИК Макарова.

— Вы что-то хотели сообщить? — спросил он, едва Каменев закончил свой краткий доклад.

— Да. О военных кадрах, — поднялся Макаров. — К нам и одновременно в главный штаб обратился с заявлением бывший начдив Миронов. С просьбой направить его в действующую армию для борьбы с белоказаками Врангеля. Казачий отдел ВЦИК полагает...

— Какие виды на урожай в Донской области нынче? — спросил Ленин. — Он ведь там заведует земельным отделом? И потом — как мне известно — Миронов возглавляет комитет по борьбе с эпидемией чумы. Каково там положение?

Макаров ответил исчерпывающе на оба вопроса, он недавно вернулся из поездки по Ростовской и Царицынской губерниям. Урожай хлеба на тех полях, которые удалось вспахать и засеять, был повсюду хороший. Что касается вспышки чумы, то с появлением первых фруктов и улучшения питания, а также благодаря принятым мерам Донским исполкомом эпидемия может считаться ликвидированной. Миронов сам объехал станицы, подверженные эпидемии, и вернулся с убеждением, что угроза на этот раз миновала.

— В самом деле, — сказал Ленин, взявшись вновь за карандаш. — Ведь Миронов, говорили, великолепный тактик в управлении конницей?

— Миронов — самая подходящая фигура в нынешних условиях, Владимир Ильич, — вновь поднялся Каменев. — Я имею в виду нашу конную ударную группу в новом, разумеется, составе. Но Миронов с прошлой осени, после прискорбного саранского дела, не числится в военных кадрах. К сожалению.

— Это ничего но значит, — как бы между прочим, мельком, сказал Ленин. — Тяжесть момента, в условиях наших неудачных переговоров с поляками, я думаю, позволит нам вернуть Миронова в армию. Да. Это будет иметь и политическое значение, если учесть преобладание белоказаков в коннице Врангеля. Если главный штаб действительно выдвигает эту кандидатуру для ударной группы.