Женщины приступили к перечислению семей во втором доме, и Зотовы слушали их, пытаясь найти хоть какую-то зацепку.

— В общем, у нас приличный двор, — сделала заключение одна из женщин, и в голосе ее прозвучало удивление.

— Ну, парочка алкашей найдется да одна семья наркоманов. Но они все живут на верхних этажах, — поправила ее собеседница.

— А в доме тридцать два, третий корпус — там же на первом этаже живет семья Шакалов! — вспомнила первая женщина.

— Тань, да ты что? У них две комнаты и народу шесть человек. Плюс две собаки и три кошки.

— Но ведь неблагополучные! Воры! Дети на учете в милиции, мать алкашка. Их ведь года на четыре родительских прав лишали.

— Да нет, они похищением людей не занимаются. Так, по мелочи шакалят. В худшем случае лыжи сопрут или шапку вытащат через форточку. У меня лет пятнадцать назад велосипед украли из подъезда. Но когда я к ним пришла, вернули и даже извинились.

— А дочка у них малолетняя проститутка, — вспомнила вторая.

Но Зотовы уже поблагодарили словоохотливых дам за помощь и собрались уходить.

— Возьмите мой телефон, — вдруг попросила первая женщина. — Когда найдете девочку, позвоните мне, пожалуйста. Я за нее буду молиться. Как ее зовут?

— Настей. Спасибо вам большое, — поблагодарила мать, и они пошли в соседний двор.

К вечеру жители окрестных домов по улице Осокина уже знали, что в их районе родители разыскивают похищенную девушку, и все ломали голову, где же находится притон, А то, что она попала в притон, никто не сомневался. Только вот где он, никому в голову не приходило. Оказалось, что соседи знали друг друга гораздо лучше, чем предполагали. Общими усилиями вспомнили жителей первых этажей всех шести корпусов.

Санек, сын милиционера, собрал еще с пяток дворовых друзей и организовал розыскные действия по району. Вскоре они прибежали домой и сообщили его отцу, что в доме тридцать два по улице Осокина весь первый этаж занимает супермаркет «Алые паруса». Но он находится на перекрестке. И рядом с ним стоит светофор.

— И что? — рассеянно спросил отец, потому что в этот день у него был выходной и не хотелось вникать во всякие следственные действия, затеянные двенадцатилетним сыном и его гоп-компанией.

— Как-что? Если машина остановилась на светофоре, девушка могла увидеть табличку с названием улицы. Потому что на соседних домах таких табличек нет.

— И что это дает?

Мальчишки сникли. Действительно, что это дает? Только то, что ее провозили по этой улице. А потом могли повезти дальше, или вовсе свернуть на любую из улиц. А может, и вообще в другой район.

Если человек родился дураком, то это надолго. Или навсегда. Так думал Кен, глядя на Хохла, который развалился перед ним в кресле и барабанил пальцами по животу.

— А что, нельзя было приехать вовремя и хотя бы сделать вид, что вы пытаетесь проникнуть в подъезд? — сердито говорил Кен.

— Да кто знал, что она, сучка, следит за вашей хатой?

— Уже второй раз доносит. Ты ведь обещал, что наш объект под вашей охраной. А если сюда сунутся с проверкой? За что я тебе плачу?

— За то, что они сюда не сунутся, — ухмыльнулся Хохол. — Мы же отчитались, что на заявление отреагировали, на место предполагаемого происшествия прибыли. Объяснили, что в подъезде живет неблагополучная семья.

— Да слышал я эти россказни, — отмахнулся Кен. — В общем, с этой бабой нужно что-то делать.

— Элементарно. Запугаем. С бабой справиться раз плюнуть.

— Так у вас есть информация о ней?

— Конечно — и телефон, и фамилия. И даже место работы.

— Ну и заткните ей пасть. Как угодно. Но только чтобы я больше не нервничал. Ясно?

— Да куда уж яснее, — нагло смотрел на него Хохол.

— Ну все?

Хохол понял, что Кену не терпится от него избавиться. Но базар еще не закончен, поэтому он лениво потянулся и напомнил:

— Сегодня день зарплаты.

— Тьфу ты! — Куда и девалась показная воспитанность Кена. Он злобно уставился на Хохла. — У нас неприятности по твоей милости, а я тебе бабки. А рожа не лопнет?

— Не-а, — нагло ответил Хохол. — Я же дело притормозил? Притормозил. Гости не пришли? Не пришли. Так что бабки на стол.

Кен в ярости выдвинул ящик стола и бросил на столешницу конверт с деньгами.

— Если к нам сунутся, я тебе перекрою кислород. Учти — потяну за собой.

— Да кто бы сомневался? — пожал плечами Хохол. Он невозмутимо пересчитал деньги и сунул их в барсетку.