Мы с Юрой обсудили последние новости из Огайо, а потом он вдруг спросил:

— Кстати, ты в курсе, что у твоего поклонника Шипелова умерла тетка?

— Анна Сергеевна? Как жаль! Знаешь, мы с Аркадием совсем недавно у нее были. Она выглядела не очень здоровой… А откуда тебе это известно?

— Да у него какие-то дела с «Пересветом» — ну знаешь, это фирма такая, у них контора тут на первом этаже — они еще задержали арендную плату, и их собираются выселять. Паршивая фирмочка, и деньги у них тоже какие-то подозрительные!

— Сам знаешь, еще один римский император говорил, что деньги не пахнут. Ты просто придираешься к Аркадию — все, с чем он связан, кажется тебе подозрительным.

— Он вроде бы наконец действительно занят делом: получает наследство. Думаю, ему сейчас не до тебя, Пышка. Но теперь он жених с приданым и ты вполне можешь выйти за него замуж! — И тут он расхохотался.

— Вот назло тебе и выйду… — Но я не успела дать гневную отповедь братцу относительно того, чтобы он не смел лезть в мои личные дела и учить меня жить. Дверь кабинета неожиданно отворилась, и вошел Женя. Женя очень похож на большого, добродушного и слегка усатого медведя: у него, очевидно, было к Юрию какое-то дело, но он мне обрадовался, как если бы мы встретились у них дома, и его физиономия засветилась от удовольствия:

— Как хорошо, что мы можем наконец пообщаться без всяких банкиров и злокозненных француженок!

Я соскочила со стола — когда мы с Юрием одни в кабинете, я всегда сижу на этом столе, — подбежала к Жене и чмокнула его в щеку, пропев при этом:

— Давай соплом прижмемся к соплу!

Это строчки из его любимой физтеховской песни. Из всех друзей Юры Женя наиболее стойко держался научной стези до той поры, пока в течение полугода сотрудникам не выдавали даже ту нищенскую зарплату, что им причиталась, и ему буквально не на что было кормить Катерину и младенца. Тогда он не выдержал и перешел в фирму к Юрию. Но до сих пор стесняется, что вынужден был стать предпринимателем, и представляется следующим образом:

— Вообще-то я старший научный сотрудник, но жизнь сложилась так, что мне пришлось стать заместителем генерального директора фирмы «Компик».

Господи, действительно, как хорошо нам втроем без всяких посторонних! И чтобы подольше побыть в устраивавшем нас всех обществе, мы отправились во вполне плебейскую закусочную на Пятницкой — приближалось время обеда.

В этот день я задержалась у Юрия в офисе. После обеда он торжественно вручил мне два конверта; один за проделанную работу — он оказался тоньше, чем я рассчитывала, но я обнаружила в нем зеленоватые бумажки с портретами американских президентов, что меня очень устроило, а второй с русскими деньгами на текущие расходы. Как выяснилось, Аргамаков улетел на несколько дней в Париж, прихватив с собой жену, и они с Юрием договорились, что, как только они вернутся, Виолетта со мной начнет свой поход по врачам.

Я могла бы сразу после этого уйти, но Юрий попросил меня заняться документацией, и я не смогла ему отказать. Я уселась за компьютер в Жениной комнате и всласть поработала, потом немного пообщалась с братцем, и когда собралась домой, на улице было уже темно.

Я вышла из ворот, зябко кутаясь в плащ. Что это сегодня на меня нашло, почему я надела плащ, а не пальто? Конечно, еще не зима, но и не лето тоже. Крупными хлопьями вдруг стал падать снег; снежинки красиво кружились в свете фонарей и, оседая на мокрый тротуар, тут же таяли. И вдруг меня осенило: я же сегодня при деньгах, почему бы не начать тратить их прямо сейчас! И вместо того чтобы направиться к метро, я свернула в один из темных переулков, соединяющих Большую Ордынку и Пятницкую. На Пятницкой всегда было много разных магазинов и магазинчиков, а теперь их стало еще больше, хотя часть из них и закрылась, зато появилось много частных лавочек.

И вот тут-то мне впервые почудилось, что за мной кто-то идет. Я шла очень быстро — практически всегда так хожу, — и мне вдруг очень захотелось оглянуться. Рядом со мной никого не было; сзади на расстоянии метров пятидесяти я увидела смутные фигуры — в переулке было совсем темно, как будто освещенная огнями цивилизация осталась далеко. Кто это? Случайные прохожие? Или целенаправленные преследователи? Хулиган, насильник или, может быть, грабитель? Я веду себя неосторожно: ведь сейчас не прежние времена, элегантно одетая женщина, одна, в темном переулке — это опасно. И я заторопилась, мои каблучки отбивали «цок-цок-цок» в темпе крещендо — быстрее, быстрее на залитую светом Пятницкую. Я понимала, что бежать нельзя, это может спровоцировать нападающих, если это действительно нападающие, но когда я выскочила из переулка, то почти бежала и, задыхаясь, рванулась в первую попавшуюся открытую дверь. Это оказался продуктовый магазин, и в нем, на мое счастье, народ если не толпился, то по крайней мере присутствовал.

Я вообще-то не из пугливых и не так-то легко впадаю в панику. Что это на меня нашло? Вряд ли преследователи мне почудились, не сошла же я с ума! Хотя, может быть, на меня так повлияло редкое в моей жизни событие — наличие денег в кошельке, и поэтому мне все время кажется, что кто-то стремится их у меня отобрать… Уж лучше их побыстрее израсходовать самой!

И я пошла по всем магазинам, магазинчикам, лавочкам и бутикам… Этот шоп-тур по Пятницкой значительно облегчил мои карманы. Главным приобретением оказалась английская теплая накидка из твида с аппликациями из кожи — последний писк моды! К ней я купила еще шляпку с умеренно широкими полями и в таком обновленном виде, со свернутым плащом в пакете, отправилась наконец домой.

В метро я уже успела позабыть про гипотетических преследователей, но когда вышла на поверхность на своей остановке, у меня снова появилось неприятное чувство, будто кто-то идет за мной по пятам. Я не стала дожидаться автобуса, а пошла по освещенной улице, стараясь все время держаться среди людей — прохожих было еще довольно много, и я шла в людском потоке почти до самого дома, непрестанно оглядываясь. Ничего и никого конкретного я не заметила, но тем не менее, свернув в свой двор, я побежала. Мне оставалось пробежать метров сто по темной аллее вдоль моего дома, когда за спиной послышался топот — или это разыгралось мое воображение? Тут я припустила изо всех сил, влетела в подъезд, нажала на кнопку лифта — на мое счастье, он оказался внизу — и добралась до своего этажа, совершенно запыхавшись.