Не думайте, что я так сурова к ней потому, что сама не отличаюсь излишней привлекательностью. Конечно, я бы ни за какие деньги не вышла замуж за человека настолько старше меня, но и сама я никогда не была обделена вниманием мужчин, даже богатых. Просто я органически не выношу хищниц, которые своего ни за что не упустят, — ни светских дам в элегантной упаковке, ни шумных толстых баб из торговой мафии.

Говорят, сейчас в моде блондинки, но эта брюнетка была так хороша собой, что могла бы посрамить любую длинноногую модель с подиума. Она была не слишком высока — около ста шестидесяти пяти сантиметров, как я оценила на глазок, то есть примерно моего роста, и очень стройна, но при этом не выглядела худой. Нет, у нее все было на месте: и тонкая талия, и крутой изгиб бедер, и загадочная ложбинка меж грудей, видневшаяся в глубоком V-образном вырезе ее элегантного и слишком тонкого для холодного осеннего дня платья, — такой она предстала перед нами, когда скинула пальто прямо на руки вошедшему вслед за ней охраннику.

Но, конечно, самое лучшее в ней было лицо. Идеальный овал его напомнил мне знаменитый портрет шумерской царицы Шуб-ад из Ура, какой ее увидела жена археолога Вулли. Но вместо парадного парика и диадемы ее украшали собственные живые волосы — блестящие и пышные, как с рекламы шампуня, они как бы сами по себе укладывались в модное каре, и кончики их загибались внутрь. Черты ее лица были почти совершенно правильны, как у какой-нибудь мисски с конкурса красоты: нос, рот, лоб — все укладывалось в классические каноны. Индивидуальность ей придавали глаза — огромные, черные, обрамленные пушистыми ресницами. Такие глаза, завистливо заметила я про себя, индусы называют «глазами коровы».

Неудивительно, что наши мужчины остолбенели при виде ее, а когда она улыбнулась и, по очереди окинув томным взором изумительных бархатных глаз поднявшихся на ноги мужнин, совершенно при этом проигнорировав меня и бухгалтершу, произнесла:

— Коля, может быть, ты нас познакомишь? — то все они невольно сделали шаг ей навстречу.

Аргамаков — его звали Николай Ильич — слегка нахмурился: еще бы, она ворвалась в кабинет в самый неподходящий момент и чуть было не сорвала совещание, — но и он не смог противостоять ее чарам и сказал, заранее не сомневаясь в нашем снисхождении:

— Это моя жена Виолетта. Она думает, что ей все позволено, и почему-то все мои знакомые против этого не возражают. Надеюсь, и вы не будете исключением.

После того как Виолетте представили присутствующих, все замолчали, как бы размышляя: а что теперь с ней делать? Уж больно явно не вписывалась она в атмосферу деловых переговоров.

Но тут она заговорила сама:

— Понимаю, что я появилась в самый неподходящий момент. Но что делать, мне было так скучно! В Москве у меня нет ни родственников, ни друзей, это не Рим. — Тут она засмеялась, и совершенно непонятно было, шутит она или говорит всерьез: вполне возможно, что Аргамаков при его-то капиталах купил ей виллу где-нибудь на Апеннинах. К тому же я сразу поняла, что она одета во все итальянское: все на ней, от закрытых осенних туфелек на пряжках до дорогой заколки в волосах, так выгодно подчеркивало внешность, что казалось неотъемлемой ее принадлежностью, а на русских женщинах так могут сидеть только итальянские вещи.

Аргамаков, казалось, был в затруднении — если банкиры могут быть в затруднении, — но тут я перехватила взгляд Юрия и внутренне приготовилась. Мы с братом научились понимать друг друга без слов еще с детства. Я сделала несколько шагов вперед и, надев на лицо самую сердечную улыбку, вплотную подошла к Виолетте, а Юрий при этом произнес:

— Рекомендую вам, Виолетта: Агнесса не только член нашей компиковской семьи, но и моя сестра. Собственно говоря, у нее сейчас в офисе нет срочных дел. Насколько я знаю, она собиралась сегодня пробежаться по магазинам. Не хотите ли к ней присоединиться?

Тут красотка наконец обратила на меня внимание. Когда она улыбнулась, обращаясь ко мне, даже я прочувствовала на себе обаяние этой улыбки:

— Я всегда говорила, что мне везет! Подумать только, встретить среди этих зануд интересную женщину! — Она говорила со мной чуть ли не как с давно пропавшей и вдруг объявившейся подругой, как будто признавая за мной кое-какие достоинства и включая в свой интимный круг, тем самым причисляя Эльвиру к лишенным пола «занудам». — Что вы можете делать здесь, в таком унылом месте! Поедемте со мной! — И тут она протянула ко мне обе руки якобы умоляющим жестом, на самом деле этот жест был явно рассчитан на мужское внимание — она таким образом продемонстрировала свои изящные, тонкие запястья; надетые на них браслеты, хотя и дорогие, только подчеркивали грациозность ее жестов, не выделяясь сами по себе.

Тут она повернулась к выходу, и все мужчины потянулись вслед за ней, как бы притянутые магнитом; за столом осталась сидеть одна только побагровевшая от злости Эльвира, я никогда не видела ее такой, сегодня чувства юмора ей явно не хватило. Пока Аргамаков подавал жене пальто и что-то говорил ей тихим голосом, Юрий успел сунуть мне заранее приготовленный конверт с деньгами, который я положила в сумочку.

Как только я увидела знойную красавицу с томным взором, до меня сразу дошло, какая роль мне предназначена — быть при ней дуэньей! Теперь понятно, почему Аргамаков заранее обговорил этот вопрос с Юрием по телефону, — как можно оставлять без присмотра молодую своевольную девицу, уверенную, что все в мире существует для удовлетворения ее прихотей! Что ж, придется все вытерпеть, хотя бы ради брата.

Куда я с ней поеду? В какие еще магазины? Что за унизительное положение — у меня-то нет ни гроша. Кстати, что может найти в наших магазинах эта Виолетта, у которой есть все?! И на чем мы поедем? Я сегодня не видела Толика, Юриного водителя.

В растерянности я остановилась у парадной лестницы, поджидая банкиршу. Я заметила, что мы остались втроем — две женщины и охранник, который держался на полшага позади хозяйки. Это был симпатичный светловолосый парень лет тридцати в цивильном костюме, в руках он держал «выключатель» — тяжелую дубинку в виде старомодного зонтика, которая на первый взгляд казалась совсем легкой. Он старался держаться в тени, но я успела заметить, что на его слегка веснушчатой физиономии видны кое-какие проблески интеллекта.