И Алексей думал о том же, ловя голодные взгляды других мужчин. Большой воевода спросил:

– Неужели никто к тебе не пристает?

Алена заулыбалась и уверено ответила:

– Я за себя постоять умею. А мужики они бояться сильных женщин!

Бесшумно подошедший армейский священник отец Мефодий прошептал:

– Изыди, Сатана!

Скопин-Шуйский развернулся и грозно посмотрел на батюшку:

– Ты о чем Мефодий?

Священник указал на Аленушку:

– Бесстыдная девка. Ноги голые...

Алена сразу ответила:

– Святые ходят босые, ангелы без одежды и в священном писании не указана длина юбки. Так что батюшка не лезь с нравоучениями!

Священник, возведя глаза к небу, произнес:

– Есть еще и предание...

Аленушка опять перебила батюшку:

– А сказано на первом соборе не налагать на язычников иного бремени, кроме как воздерживаться от удавленницы, крови, блуда и не делать другому того, что не желаешь себе! Так нужно ли обременять верующих более данного в учении?

Скопин-Шуйский с улыбкой произнес:

– Я над воинами начальник и мне решать, как им лучше одеваться. Учтем, Мефодий, твое мнение.

Священник тяжело вздохнул и, перекрестившись, произнес:

– Не судите и не судимы будете!

Алексей предложил князю:

– Может, Аленке особый женский батальон сформировать? Для особых поручений. Она бы обучила драться...

Скопин-Шуйский отмахнулся и в шутку сказал:

– Одна женщина может погубить армию, а ты хочешь их целый батальон!

До боя время тянется медленно. Просто считаешь секунды: когда все начнется?

Вот наконец Алексей увидел как вздымается в небо пыль от тысяч копыт приближающейся конницы:

– Лиха беда начало, ведущее к спокойному концу в могиле!
– философски изрек главный мечник. Военные приключения продолжаются!

Конная застава, словно нарвавшись на бойцов войска ляхов, во всю прыть рванула к засаде. Панцирные кавалеристы ринулись за ними, но не могли настигнуть легкий разъезд.

Пан-воевода зычно что-то проорал. И конная масса войска польского ускорила ход. Ловушка опять сработала!

Зборовский при виде того, как мушкетные пули точно ложатся в густую ораву польских всадников, опять что-то проорал, указывая на холмы.

Масса коней и всадников уже сбивалась в курганы.

Скопин-Шуйский отметил:

– Хорошо наши лупят. И часто!

Разделившись волнами, ляхи полезли в отчаянный штурм. Но коням неудобно лезть по политым водой, скользким травам холмов. Кони натыкаются на колья и серпа, срываются и падают. Их затаптывают задние кавалеристы, сбивая в кровавое мясо. Сок трав смешивается с кровью, придавая ей особый, ядовитый оттенок. Жутко, но это война!

Сотников отправился с засадным отрядом в обход и не мог наблюдать за течением битвы. Но он слышал не только залпы стрельцов и грохот пушек, ударивших с близкой дистанции по прорвавшимся всадникам. Доносились даже крики и стонов раненных солдат, предсмертные вопли коней донеслось до излучины леса.

Алексей словно кожей ощущал и дикий ужас тысяч бойцов, угодивших в ловушку, и ликование стрелявших.

Зборовский просто ошалел, как обложенный по всем правилам медведь. Уж больно слажено действовали против него русские. Нет, знатный пан, конечно, предполагал, что ему придется столкнуться с сильным и коварным противником, но что будет так все скверно...

Русские умеют строить хитрые ловушки. А частота стрельбы просто поражала! И сбивала с боевого настроя. Русские воины, используя линейное построение, действуют слаженно, выбивая своими рассчитанными по квадратам залпами целые сотни атакующих единиц.

Все же часть войска польского сумела прорваться к мосту. Кони взлетели на промасленное дерево, буквально выбивали из смолы копытами искры. Впереди мчались отборные панцирные рейтары, за ними весь цвет польской шляхты.

Неожиданно в мост из замаскированных ячеек полетели факелы, деревянное основание разом вспыхнуло, огонь охватил весть широченный мост! Снова истошные вопли десятков пылающих бойцов!

Ляхи, несмотря на огонь, отчаянно старались проскочить мост и еще ожесточеннее пришпоривали коней. Но их и на том берегу ждал неприятный сюрприз. Заполыхали бочки с разлитой горючей смесью под копытами и без того обгоревших лошадей.

В это время два засадных отряда уже добивали пехоту. Алексей Сотников, опять всех опередивший, принялся косить и топтать густые шеренги пехотинцев. Взмах саблей - лопнула головы одного из командиров. Капельки брызнувшей крови попали на обнаженный торс попаданца, но это только раззадорило его. Он словно участвовал в компьютерной игре и, продолжая движение, рубанул еще одного война по затылку, а его соседа вырубил точным ударом ноги по шее. Азарт, никакой жалости! Когда пылает сражение, люди забывают ценность жизни. И своей, и чужой.