Ветер притих. Они посидели еще в синеющих сумерках, постепенно бледнея от сумрачного света больничных окон, те вспыхивали одно за другим. Сидели, запорошенные снегом, сплетя горячие пальцы. Инга снова коснулась его губ, впалых щек, потерлась лбом о его голову, улыбнулась горько. Посмотрела, прощаясь. Потом вытерла размазанную тушь, шмыгнула носом, постаралась стать веселее.

Он молча, неотрывно смотрел на нее, не прося больше ни о чем. Только тихо сказал вдруг с особым значением:

– Так помни про наше свидание.

Она кивнула и молча тронула ручки инвалидной коляски. Снег скрипел, коляска с трудом продвигалась по рыхлой ненакатанной дорожке, но Инга не стала звать никого. Сама молча, упорно толкала свою ношу. Ей не хотелось нарушать тишь, темень и торжественность этой минуты.

Нависшее покрывало зимних сизых облаков вдруг рассеялось, и в нескончаемой лиловизне небесной замигали всепонимающие звезды. Резче вырезались тени сугробов. Ребята, чистившие снег во дворе у парадного входа, расступились - к крыльцу медленно подходила высокая женщина с инвалидной коляской.