Одновременно с нарастающим рокотом она почувствовала сильную боль. Заболело всё: руки, ноги, шея, лицо… Рот наполнился солёной липкой массой, отдающей слащаво-солёным вкусом мокрого железа. Самико поняла, что к ней возвращается слух, но глаза всё ещё показывали красную смазанную картинку берега, какой его запомнила сетчатка, чудом оставшаяся целой.

Самико ощутила, как задрожала земля, как вперемешку с оглушительным грохотом заунывно завыл вверху ветер, она чувствовала, что над ней проносится чудовищная масса раскалённой пыли, и она движется оттуда, из-за склона реки. Не будь его, девушку бы смело этой необузданной стихией, саму превратив в пыль.

«Возможно, это ураган, – подумала Самико. – Но почему так больно?!»

Самико попыталась снова ползти, но уже в обратном направлении. Коснувшись обожжёнными руками воды, она не почувствовала прохлады, наоборот, ей показалось, что руки опустились в кипяток. Однако боль в них почему-то стала утихать, и тогда Самико целиком заползла в воду, чувствуя облегчение. Возможно, нервные окончания её кожи попросту сгорели…

Она поднесла дрожащую ладонь к лицу и попробовала умыться. После этого, ей показалось, что зрение медленно возвращается.

Она подняла голову.

Моста не было. Прямо над ней, срываясь с понизившегося восточного склона, неслась чёрно-серая масса, затмевая собой затухающий свет. Она устремлялась далеко на запад, размазываясь о воображаемый горизонт. Вода в реке покрылась дымкой, которая поднималась вверх и уносилась вслед за пылью. Земля дрожала и Самико дрожала вместе с ней. Грохот превратился в одно монотонное завывание.

Самико снова опустилась в воду.

Какое-то время она лежала без сознания. В другой раз она непременно бы захлебнулась, но сейчас часть реки испарилась, заставив воду отступить от берегов.

Очнувшись, Самико ощутила странные звуки: в горячем воздухе стоял то ли шелест, то ли треск… Возможно, это шумело у неё в ушах, которые, не выдержав грохота, всё-таки отключились. Она взглянула на свои руки: кожа на них покраснела и покрылась многочисленными ожогами. Скрюченные в судороге пальцы дрожали.

Кое-как Самико удалось подняться. Она выглянула из-за склона и посмотрела в небо. Гигантский столб коричневой пыли, поднимался подобно дыму от извержения вулкана. На конце столба пыль клубилась огромными сгустками, которые накрывали город своим пепельным саваном. У основания столба воздух дрожал и очертания, похожие на руины домов, таяли в багровом огненном мареве. Самико вновь рухнула вниз.

И увидела своё четвёртое видение.

Закончив читать, Полина устало подняла глаза. Безусловно, она жалела японскую девушку, пережившую атомный взрыв. Ещё в детстве Полина смотрела японский мультфильм «Босоногий Ген», после чего почти две ночи не могла заснуть и дрожала от страха, вспоминая страшные эпизоды из истории Кэйдзи Накадзавы. И лишь присутствие в спальне мамы как-то успокаивало её. Вспомнив снова этот момент из своей жизни, Полина поморщилась. Сколько ей тогда было? Лет восемь? Смотреть подобное в таком возрасте, конечно, не стоило…

Незнакомый маленький мальчик с небольшим мячиком в руках стоял рядом и вопросительно смотрел на неё.

– А я всё видел! – вдруг выпалил он и убежал.

Полина проводила его взглядом, посмотрела, как он возится с мячом, затем встала со скамейки, убрала пакетик с листками в сумочку и направилась к метро. Он решила пройти дворами до «Электрозаводской», мимо чудесного готического фасада электролампового завода. Всю дорогу она думала о второй новелле и о том, что ей придётся сказать сумасшедшему шантажисту, и какая ещё глупость может прийти в его голову. Полина чувствовала, что Инвайдер действует не один, у него наверняка есть агенты или помощники. Наверное, за ней установлена постоянная слежка, а дома могут находиться жучки и скрытые камеры, ведь существуют же где-то в природе хозяева их съёмной квартиры с оригиналами ключей. Тем более что Полина с Артёмом, спасаясь от невыносимого смога, затопившего город 6—го августа, выезжали на прошлые выходные к знакомым в Тверскую область, а этого времени достаточно, чтобы установить в доме любую спецаппаратуру!

Непонятным ей казался и эпизод с мальчиком. Что это было? Простая шалость, или у Инвайдера в агентах состоят ещё и трёхлетние дети? Нет, это уже совсем шизофрения начинается. Конечно, мальчик просто увидел, как Полина достала из железной трубы качелей несколько листков, а потом ещё и оглядывалась, вот и решил повредничать. Такой у него, должно быть, характер…

Погружённая в свои мрачные мысли, Полина дошла до «Электрозаводской». Она миновала турникеты, спустилась по эскалатору, проплыла немного по недавно отремонтированному помещению станции и села в подъехавший поезд. Находясь в вагоне и глядя, как светильники станции, всё ускоряясь, отдают её на съедение тоннелю, Полине в голову вдруг пришли несколько строчек:

«Пусть быстрее мчится поезд сквозь тоннель пустой и тёмный, ворох мыслей злых, никчёмных, пусть он прочь с собой уносит…»

Полина горько улыбнулась:

«Какая банальность. Но она так хорошо подчёркивает моё состояние!»

Полина в тот момент ещё не знала, что скоро ей второй раз в жизни доведётся спуститься в тоннели метро в поисках какой-то дикой, но неизбежной истины, навязанной ей таинственным Инвайдером.

Когда она вошла в квартиру, было уже пять. То есть, семнадцать часов и три минуты. Артём задерживался. Полина вспомнила, что нужно созвониться с «кукурузным боссом» по поводу арбузов, но ничего не стала делать.