Протестовать по поводу того, что ваши юные домочадцы запустили свои стереопроигрыватели на полную мощность, — дело безнадежное. Тем более грозить им, что убежите из дому. Вместо того чтобы глотать валидол, затыкать уши и ворчать, восторженно возопите: «Ну и клёвый же рок!» — и крутаните ручку громкости до отказа, чтобы полопались барабанные перепонки и посыпались стекла. Уверяю вас, вскоре вы сможете наслаждаться тишиной и хитро посмеиваться, когда ваши потомки начнут жаловаться своим ровесникам: «Наши-то старики совсем обалдели от АББЫ… не считаются… дома сущий ад… могли бы послушать классику, Баха, к примеру… но где там…»

Вывод ясен: с молодыми надо и самому быть молодым, с детьми — ребенком (только не впадать в детство!), на улице можно поработать локтями, влезая в автобус, дома — пригрозить, что выпрыгнете в окно, если вас не вырядят в вельветовые джинсы или не достанут билет на модного певца…

Общеизвестно — к старости начинает хромать память. Чтобы укрепить ее, есть куда более надежные средства, чем таблетки или вонючие лечебные ванны. Вместо того чтобы постоянно тереть лоб и беспомощно лепетать: «О чем бишь это я?..», «Не помню, хоть кол на голове теши…», вы с невинным видом вопрошаете:

— Так на каком месте вы меня прервали? Что хотели услышать? Помните, о чем я вам только что говорил? Так извольте повторить! Ах, вы не расслышали? Не поняли? Зачем же я тут с вами время теряю?!

Перевалив таким образом склероз с больной головы на здоровую, вы получите возможность долго и весело смеяться над извинениями собеседника и его жалобами на слабеющую память — а смех, как известно, укрепляет здоровье.

Забыли вы, к примеру, куда сунули нужную вещь. Выбросьте пропажу из головы — ничего, сама отыщется, Даже самую безнадежную ситуацию всегда можно повернуть в свою пользу:

— Прекрасно помню, что положил очки вот сюда, на полку. Куда же они, черт побери, делись?

— Они у тебя на носу, дорогой папочка!

— Благодарю, — саркастическая усмешка превосходства, — именно это я и хотел проверить: способны ли вы хоть разок глянуть дальше собственного носа?

Поскольку подобные стычки освежают лучше, чем целый ящик свежих фруктов, рекомендуется как можно чаще прибегать к ним ранней весной.

Короче говоря, существует целый арсенал средств, помогающих сохранять молодость. Знавала я одну женщину, которая с первых же дней супружеской жизни обращалась к мужу не иначе как «старик». «Эй, старик!» — не сходило с ее уст. И посмотрели бы вы, как этот «старик» — мужчина в расцвете сил! — заслышав такой зов, горбился, кряхтел, хватался за левый бок. В конце концов он настолько одряхлел, что жене пришлось найти другого, помоложе. Это закон: форма задана, содержание волей-неволей приспосабливается к ней.

Особенно старит привязанность к старым вещам, а также стремление тащить в дом ненужное барахло: а вдруг пригодится? Прибавьте мысленно: «наследникам» или «на том свете», и плюшкинская страсть заметно поубавится. Тут уместно перефразировать известное изречение: покажи мне свой шкаф — и я скажу, сколько тебе лет!

Характерный признак постарения — растущая оседлость, нежелание и даже боязнь сдвинуться с насиженного места, а на службе — с занимаемого кресла. Если уж не можете преодолеть своей инертности, то хотя бы не ленитесь подгонять других: «Двигаться, больше двигаться, товарищи! Нельзя превращаться в стоячее болото! Мне самому до чертиков надоело сидеть в одном и том же кресле. Когда же наконец найдете мне замену? Ведь незаменимых людей, товарищи, нет!» Разглагольствуя подобным образом, вы с легкостью замените того работника, который мог бы заменить вас.

К признакам постарения относятся также педантизм, мелочная аккуратность. Вообще-то, конечно, совсем неплохо, когда каждая вещичка лежит на своем месте и всегда знаешь, где ее найти. Но для омоложения стоит иногда нарушать установленный порядок, разбрасывать все вещи (разумеется, не свои, а чужие), а когда последуют упреки, хладнокровно пожимать плечами:

— Милые мои, ну к чему такая мелочность? Так и до маразма докатиться можно!

Но особенно яростно обрушивается старость на тех, кто с утра до ночи просиживает над анатомическим атласом собственных недугов, по-генеральски переставляя флажки:

— Сегодня соли из левой пятки перекочевали в правую… Кислотность желудочного сока выше вчерашней, но ниже позавчерашней… Снова третий позвонок!..

И наконец:

— Никто меня не жалеет… Никому до меня дела нет… — На карту с флажками шлепается крупная слеза.

А к чему заботиться о том, кто так о себе самом заботится? Зачем жалеть того, кто достаточно жалеет себя? Не лучше ли так:

— Ну, юные богатыри! Как спалось? Как самочувствие? Йонас, пятка не беспокоит?

— Пятка? Какая еще пятка? Откуда вы взяли, что у меня должна болеть пятка?.. Вот шутник! Надо же, пятка… (Через полчаса.) Гм, вроде бы и впрямь покалывает эту чертову пятку… Не дурите мне голову, с меня хватает и моей пятки! Нет ли у кого-нибудь таблетки от пятки? Ох, кажется, перекинулось на другую… А вам и дела нет ни до меня, ни до моих пяток… (С подозрением.) Кстати, куда девалась ваша больная пятка?..

Впрочем, я уже слышу раздраженный (отрицательная эмоция!) голос геронтолога, предупреждающий читателя:

— Не вздумайте следовать этим дурацким советам!

Прошу прощения, а кто первый посоветовал вам не слушать никаких советов?

И все-таки от одного совета не могу удержаться: пусть какой-нибудь геронтолог постарается дожить до ста лет. Тогда хоть один столетний будет долгожителем согласно рекомендациям геронтологической науки.