Как только мы втроем вышли из целительского центра, Джая схватила меня за руку. Неподалеку нас ожидало семейство Данаи в комплекте с дедушками, бабушкам и прочими родственниками.

– Даная поспит до обеда, после я ее осмотрю, и вы сможете забрать ее домой.

– Позвольте отблагодарить вас, Элламия.

– Не волнуйтесь об этом. Я просто помогла ребенку. Да и судья ведь оплатил лечение девочки, как виновник происшествия.

– Но вы не только вылечили Данаю, вы ее практически из рук бога смерти вырвали. Примите же от нас эти скромные дары.

И почти каждый родственник девочки вручил мне подарочный пакет с ручками. В итоге я отдала все пакеты Эндирри с просьбой донести до места нашей дислокации. Оборотень в ответ одарил меня типа одобряющим взглядом, а родные Данаи одобрительно так покивали. А, ладно, пусть думают, что хотят. У меня своя цель, и это не то, чтобы меня приняли за свою в этом городе.

Оборотень привел нас в красивый двухэтажный домик, недалеко от целительского центра. Сгрузил подарки в моей новой спальне, и ушел в душ. Мы же с Джаей принялись разбирать пакеты. Не так хотелось просмотреть, что внутри, как разговорить ребенка. Я уже поняла, что показное высокомерие, это маска, за которой прячется маленькая потерянная душа, которую никто не любит. По словам Джаи я поняла, что мать не часто уделяла ребенку внимание, отец Эндирри ненавидел ребенка, и ревновал. Братья и сестры всячески унижали. Эндирри относился не так, но никогда не защищал девочку, считая ее виноватой в самом ее появлении на свет.

В одном пакете оказалась красивая шкатулка для украшений. Сделанная из такого вида дерева, которое не горит, и которое почти невозможно уничтожить. С этим деревом работает только семейство Данаи, у них это семейный секрет.

– Какая красота. У мамы такая же. Она стоит, как магобиль, который купил Аллин прошлом месяце. Это так мама говорила. И с этими шкатулками работает магиня, тетя Данаи. Она делает внутри пространственный карман, куда можно положить много всего полезного, лишь бы оно в шкатулку поместилось. Мама в своей прячет письма, я как то случайно увидела. Она их перечитывала и плакала, а спотом прятала в шкатулку.

Далее шли драгоценности в трех пакетах, банковские чеки в четырех, дарственная на дом в Роудилии.

– А где находиться Роудилия, не знаешь?
– спросила у малышки.

О, это же наша столица. Мы живем на окраине государства. И отец говорит, только в нашей провинции сохранился дух истории и традиций. А в столице все плохо. Сестра уехала учиться в столицу в прошлом году, так отец вычеркнул ее из рода.

– Как у вас все серьезно. Так значит, девушки учатся только в столице, или здесь есть...

– Нет, отец - альфа нашего города, его братья - альфы соседних городков. И на всех территориях Фарнсорра женщина имеет мало прав. На других землях и в других стаях не так. Там женщины и учатся, и работают, и права у них такие же, как у мужчин.

Слова ребенка заставили задуматься. У нас тоже есть страны, где жизнь и традиции в отношении женщины оставляют желать лучшего. Может ли быть этот город чем- то подобным?!

– А откуда ты все это знаешь, ребенок?

– Разговоры слушаю. Меня никто не замечает, а самой скучно. Вот я и придумала игру, слушаю разговоры и представляю, что это со мной общаются.

Джая улыбнулась, а у меня сердце защемило. Маленькая бедная девочка. Что же делают взрослые, как можно так с ребенком. Почему мать ничего не придумала, чтобы помочь дочери. Да хоть бы в какой пансионат или закрытую школу отдала. Чем дальше от семейки, тем лучше. Так хоть друзей могла бы найти.

– А ты не посещаешь школу?

– Нет, - девочка сразу загрустила, и свернулась на кровати калачиком, обхватив колени руками.

Знакомая поза. Я сама так делала в детстве, когда слышала от мамы, что я причина ее несчастий и в том же духе. Присела возле Джаи, погладила по головке.

– Маленькая моя. Красавица. Умница.

– Когда мама сказала, что я пойду в школу, отец ее ударил. Сказал, что ее позор будет сидеть дома всю жизнь, если мать не хочет однажды проснуться и не увидеть меня.

В этот момент Эндирри вышел из душа. Он слышал слова ребенка. Застыл, кулаки сжимались и разжимались. Он как будто терял контроль над телом. Внезапно острые когти вырвались с кончиков пальцев и вспороли мягкую ткань кресла, стоящего возле оборотня. Значит, ему не все равно, и поступок отца тоже взбесил.

Но, как оказалось, я в очередной раз ошиблась.

– Маленькая лгунья, - прорычал оборотень.

Джая испуганно замерла. Ее маленькое тельце задрожало. Я быстро вскочила, мгновенье и толика магии - и Джая спит.

– Возьми себя в руки, оборотень. И не смей более повышать голос на ребенка.

– Она...

Но я не дала ему закончить.

– Она маленький ребенок, которому еще восемьдесят лет до совершеннолетия. И я же ясно дала понять, что Джая под моей защитой. Если у тебя или еще кого-либо к ней имеются претензии - обращайтесь ко мне. Ребенка не трогать. А если кто-либо еще посмеет на нее поднять руку, пусть подумает о том, что я целитель. Я могу исцелить, а могу и все кости переломать в мгновение, и исцелить, при этом забыв, что у тела две ноги и руки. Навсегда. И регенерация не поможет, не зря я целитель высшей категории.