Спохватившись, вытащил телефон. Да, это ж мой старенький смартфон с экраном, испещренным царапинами самой разной длины и глубины. Ну, привет, родимый. Сколько там времени? Ого, ну мы и поспать! Полдень уже не близился, он остался позади.

Ай да Ллоуль, ай да сын доброй и мудрой женщины! Сделал, что обещал, выручил, вернул! Но все-таки не мешало бы проверить, что здесь, в этом мире все в порядке.

До магазина-бытовки добежал за пару минут, побив, как минимум, личный рекорд. Сердце радостно бухало, в ушах ритмично ухало, а мне все было до лампочки. Я сегодня самый счастливый, если только не…

— Алло!

— Мама, привет!

— Привет, привет, — донесся из трубки ироничный голос. — Дай угадаю — только проснулись?

— Нет, с чего это? — с показным возмущением ответствовал я и спешно сменил тему. — Как у вас дела? Что в городе новенького?

— А чего там должно быть, в городе? Ты только уехал, ничего еще не поменялось, — не поняла мама. — Все хорошо, с работы вот едем…

— С работы? Класс! Высший класс!

— А у тебя все в порядке, сын? Ты какой-то странный…

— Да нет, просто утро такое хорошее, солнечное.

— Вообще-то уже день! Ну, точно говорю — только что проснулись, гулены…

— Ладно, мам, скоро увидимся. Приеду скоро. А сейчас пора бежать!

— Ну, беги.

— Пока, целую! Папе большой привет, и вообще всем привет передавай!

Оставив маму в полном недоумении, я вернул телефон в карман. От волнения дрожали ноги, и я сел на «переговорный» холмик, а потом и вовсе лег на спину, закинув руки за голову и устремив взгляд ввысь, навстречу доброму и знакомому небу. Как же я его люблю! И вообще все люблю! Даже обнаглевшего зеленого жука, решившего погреться под солнцем на моей груди.

Я пролежал вот так, наверное, четверть часа. Перед тем, как уйти, заглянул в магазин — купил воды. Продавщица была все такой же сонной и немного недовольной, но я источал такое счастье, что, отдавая сдачу пухлой рукой, она не выдержала и разулыбалась, сама не понимая, почему.

Когда я вернулся, перед домом уже собрался консилиум из трех бывалых алкоголиков. Хмурые рожи, больные головы, переброска язвительными шуточками — все, как всегда.

— Эй, ты чего, в сельпо мотался? — сходу пошел в атаку Леха, кивая не ополовиненную бутылку минералки в моей руке.

Не успел я ответить, как он продолжил.

— Мог бы, вообще-то, и нам гостинцев взять. Не видишь, в каком мы состоянии?

— Пить надо меньше, — подмигнул я. — Пойдемте все вместе в магазин, так веселее.

— Ты один такой весельчак, — буркнул Ванька, вечно страдающий от диаметральной перемены настроения, и подставил конопатое лицо под струю ледяной воды из крана.

Поморщился, отдернулся, помотал головой и немного подобрел. Да уж, братец, живительный холодок еще никому не вредил.

— Господа тунеядцы и алкоголики, некогда вас ждать — пойдемте уже. У меня автобус через двадцать минут, — поторопил я.

— Какой еще автобус? Вечеринка только начинается! — возмутился Леха, привычно ворчливый, не упускающий шанса высказать недовольство чем-то или кем-то.

— Что-то срочное, Дима? — спокойно спросил Семен и вгрызся в последнее оставшееся яблоко.

— Еще какое срочное. Дела семейные. Ну, что, готовы?

И мы пошли. Прохладный прием похмельных приятелей ничуть меня не обескуражил — я ожидал подобного.

Очень хотелось поговорить, но почему-то не получалось — мы шагали в молчании, каждый в своих думах. Я украдкой посматривал то на одного, то на другого, то на третьего, и никак не мог поверить — живы, здоровы, невредимы. Балбесы, блин. И я такой же. Все-таки хорошие у меня друзья, таких я ни на кого не променяю. Этих парней я проверил в деле, и наша дружба оказалась настоящей, искренней и крепкой.

Дошли до магазина, закурили. Моя рука дернулась было к пачке, но внутри кто-то подал голос, с предостерегающей интонацией. Странно знакомый голос.

— Димыч, чего завис-то? — Леха щелкнул пальцами перед моими глазами, я встрепенулся. — Курить будешь али как?

— Али как, — вздохнул я и закурил, уже понимая, что это — моя последняя сигарета. И правда, затяжка почему-то не принесла былой радости. Ллоуль, наверное, меня как-то хитро заговорил.

Послышался пока еще далекий рев мотора — автобус тащился по щебенке, разбрызгивая в стороны камни, как шагающий по дну бегемот разбрызгивает воду. Нужно было ехать.

Я наспех проверил рюкзак — все на месте. Повернулся к друзьям, пожали друг другу руки. Никто не дергался, не пытался отговорить. Видать, чуяли, что неспроста я решил так резко уехать.