– Вопрос в том, - продолжил Гил, - насколько быстро обе силы придут в равновесие. Если это случится скоро - мы все избежим глобальных катаклизмов, неизбежных при столкновении Алдариона и Иглы. Если же нет... возможно, пройдут тысячелетия, прежде чем раны сколько-нибудь затянутся и Вселенная вернется в русло стабильного прогресса.

Моя позиция такова: не следует излишне преуменьшать возможности Храма, как мы поступали до сих пор, делая ставку в основном на меры защитного характера. Как вам известно, сеть сбора информации пятнадцать лет находилась в моих руках, и возможности Храма мне известны больше, чем кому бы то ни было другому. Я предлагаю выступить активно - и дать понять титанам, как важно для всех сейчас предотвратить столкновение.

Как это сделать, вы спросите? Ведь Игла не вступает в диалоги, а Алдарион почитает себя высшей мудростью Вселенной... Есть такое понятие, милорды, как "управление точечными взрывами". Наши разведчики и аналитики вычислят точки воздействия, и мы направим наших эмиссаров. Это будет что-то вроде холодного душа противникам: да простится мне такое сравнение, но два дерущихся человека сильнее ведра холодной воды - однако же именно эта вода способна остановить распалённых...

* * *

Херф смотрел, как надвигается гроза

(***есть в основном тексте***)

* * *

Утром на аллее у входа в Храм прогуливались трое. Аллея казалась пустынной, на самом деле за нею наблюдали со стен десяток арбалетчиков из личной охраны лорда Гила. Сам лорд шёл в сопровождении командора Корна и эмиссара Алдариона Элле. Мужчины чувствовали себя неуютно, вынужденные говорить о делах Храма с ребёнком лет десяти, который был ещё к тому же не то мальчиком, не то девочкой - ни Гил, ни командор до сих пор этого так и не поняли.

По крайней мере, взрослые старались как можно реже встречать взгляд эмиссара - рассудком они понимали, с какою силой имеют дело, но всякий раз нелегко оказывалось объяснять это себе снова и снова, тем более, что и Гил, и Корн уже прошли через отцовство и полагали, что знают, каким может быть десятилетний ребёнок, а каким - нет.

– Командор, - сказал (сказала?) Элле, закончив расспрашивать о том, как погиб Святой.
– Признаюсь, мне непонятно, для чего вы так поспешно начали этот странный проект, этот Орден Храма, структура и рыцари которого копируют одиозных храмовников древности, а цели до того эфемерны, что заставляют меня насторожиться. Вы вроде как декларируете единство во взглядах на мир с Алдарионом (хотя, могу смело утверждать, вы их очень поверхностно себе представляете), но ведь ничего другого, кроме войны, ваши люди вести не умеют...

– Сир, смею напомнить, - вступил лорд Гил.
– Что Эвелон, принимавший жезл Тьмы, тоже часто использовал радикальные средства.

– Ну вот! Ну, послушайте, вы же так мало знаете об Эвелоне, люди! Вам никогда этого не повторить, понимаете, никогда!

* * *

...Встречать вышел сам Император. Мартэл был в простой одежде; старик, как видно, устал от церемоний и символов власти, но встречая двух великих магов Алдариона, набросил на плечи ярко-алый плащ.

Максим и сопровождавший его в полёте Владик оставили "Кисточку" на краю оврага - она была сломана безнадёжно - по крайней мере, Максим не знал, как её починить. Яхта уже не потребуется, но всё равно жалко - особенно Владику - ведь он летал первый раз.

Он даже предложил Максиму:

– Может, попросим Императора, чтобы починили "Кисточку"?

Но Максим объяснил, что сейчас они попали совсем в другое место, и летающие корабли здесь делать не умеют.

Императора известили - и Тони, и Максим добирались в Авалон спешно, и на пути их ждали, чтобы остановить, поэтому Император захотел узнать, успели ли они?

– Раз мы здесь, значит - успели.

* * *

Димка проснулся. Утро купалось в голосах, и солнечные пятнышки стайкой жёлтых цыплят взобрались на стену, подрагивая, перемигиваясь - и от них в комнате было празднично.

Мама во дворе скликала кур. Шелестел ветер, качал ветку яблони, из-за неё и плясали солнечные пятнышки. Хоть бы не было дождя!

И Димка вдруг вспомнил - как много дел сегодня!

А чемодан?!

Димка спрыгнул с дивана, босиком побежал смотреть. Ну конечно, одежду мама уже сложила! Место осталось только для пакета с едой - его приготовят в последнюю минуту. А надо книжку положить - в поезде обязательно захочется почитать, да и потом...

Был июнь, вторая неделя каникул. В конце мая их класс возили в областной центр, в цирк. Цирк Димку очаровал - и даже не столько само представление. Очаровала, опьянила, закружила голову атмосфера праздника, которым, казалось, было пропитано абсолютно всё внутри этого волшебного здания. Афиши; люди, все радостные; глаза детей, как никогда большие; свет - много света, и того особенного света прожекторов, разрезающего тьму... И запахи - эти запахи нигде в мире больше не повторить - ароматы лакомств, парфюмерии, запах арены. Взволнованные голоса. Ожидание. Какая-то особенная свежесть - как будто от наэлектризованного грозой сквозняка.

И когда всё кончается, когда гаснет последняя нота оркестра, когда вдруг оказываешься на улице - сумрачно-безразличной, среди людей, идущих мимо, даже не догадывающихся о том празднике, что окончился только сейчас... Да нет, он не кончился! Эта грусть была бы безысходной, если бы Димка не знал - праздник живёт! Он просто уснул. Дороги - его и Димкина - пока разошлись. Но теперь Димка будет помнить - он есть, этот праздник. В него можно вернуться! И не раз, не два - много! И, наверно, есть ещё, другие, Димка о них ещё не узнал.