За жизнь и здоровье герра Деканозова организаторам фестиваля можно не беспокоиться, радовался Пауль. Русские берегут своего дипломата как зеницу ока даже во время неофициального визита! Его водитель, похожий на гориллу, дежурит около посольского автомобиля, еще двое типов отдыхают на лавочке у входа, а еще несколько крепких мужчин в непритязательных серых костюмах рассредоточилось по всей площади ресторана…

Пауль оглядел зал, следуя за жестким профессиональным взглядом Кольбаха. Шеф успел оценить стратегическую ситуацию, пока официально встряхивал руку вальяжного мужчины в дорогом костюме и галстуке, завязанном затейливым мягким узлом.

Обоюдные слова приветствия полетели стремительно, как правительственные телеграммы. Наконец, исчерпав протокол, Карл Кольбах нашел уместным обратить внимание на привлекательных спутниц советского дипломата.

— О, господин Деканозов — да у вас тут настоящая оранжерея!

Посол удовлетворенно прихлопнул ладонями и принялся усаживать и представлять присутствующих:

— Глава организационного комитета фестиваля Карл Кольбах, — Шеф коротко кивнул и, не дожидаясь приглашения, опустился на стул. Разглядывая шевроны офицера Ратта, герр Дипломат запнулся.

«Видимо, (товарищ не силен в иерархии воинских званий сс», — хмыкнул Пауль. Хотя звание у Пауля еще слишком скромное, чтобы хвастать. Он рискнул облегчить положение советского посла и скромно представился:

— Личный помощник штандартенфюрера Кольбаха офицер Ратт.

— Присаживайтесь, офицер Ратт, — радушно пригласил Пауля посол Деканозов. Пауль со вздохом легкого разочарования Принял любезное предложение. Пока он стоял, ему было гораздо удобней любоваться чувственно трепещущим бюстом одной из дам. При малейшем движении ее пышная грудь грозила выплеснуться за слишком узкие рамки бархатного декольте…

— Екатерина Гинзбург. Заслуженная артистка РСФСР, фортепиано…

— Сама фрау Гинзбург! Прославленная русская пианистка! Какой приятный сюрприз! — Шеф Кольбах обменялся с Паулем многозначительными взглядами и галантно облобызал холеную ручку аппетитной музыкантши, украшенную широким обручальным кольцом:

— Нейт, я не говорить по-немецкий… Простите… — прошелестела засмущавшаяся фрау Бюст.

Впрочем, даме с такими роскошными формами можно простить и куда большие недостатки, чем скромные познания в иностранных языках, неуместную днем вечернюю прическу и слишком откровенный для дипломатического обеда туалет!

— Лиза будет переводить, — фамильярно похлопал фрау Пианистку по руке герр Дипломат и с вымученной улыбкой балаганного зазывалы принялся представлять вторую спутницу:

— Отличница, комсомолка, спортсменка, активистка и просто красавица…

— Я не красавица! Я внештатный корреспондент газеты «Красная звезда», курсант высшего авиационного училища имени Севрюгова Елизавета Константиновна Кротова! — перебив дипломата, звонко отрапортовала девушка. Она отлично говорила по-немецки — как радиодиктор или преподаватель из дорогой частной школы.

Паулю снова пришлось вздохнуть — на этот раз ностальгически. Матушка точно так же прикалывала ему пилотку заколками-невидимками, когда он бегал в гитлерюгендовской форме… От увенчанного пилоткой затылка фройлян Кротовой вниз сбегала толстая, длиннющая золотистая коса, которая завершалась целомудренным атласным бантом. Не имей Пауль свойственной истинному арийцу железной выдержки, он с удовольствием бы дернул за нее молоденькую фройлян Курсант! Эту спутницу посла Деканозова следовало сравнить с музейной картиной или гравюрой, настолько она была утонченная и изящная.

Девушку даже можно было бы назвать настоящей красавицей, если бы она выглядела более жизнерадостной. Но на фарфоровом личике фройлян Кротовой не было и тени улыбки! Напротив, она сурово хмурила высокие темные бровки, так что между ними появлялась длинная бороздка — совсем такая же, как у Шефа Кольбаха, когда он свирепствует и устраивает подчиненным очередной разнос. Наверное, все люди становятся похожи, когда их разозлят, — во всяком случае, Лиза и губки поджимает в тонкую ниточку точно так же, как Шеф, и подбородок вперед выдвигает… Да и сам подбородок у нее невероятно похожий, и профиль с аристократично прямым носиком почти повторяет черты начальника Пауля. Только глаза у Шефа серо-стальные, а у фройлян Кротовой — медово-карие, со стрекозиными темными ресницами.

Редкостное сочетание темных глаз и светлых волос фройлян Кротовой заставило Пауля отказаться от дальнейших сравнений, зато побудило познакомиться с суровой молодой особой поближе. По опыту он знал: самый надежный способ заслужить расположение дамы — похвалить ее наряд.

Но в этом случае возникало некоторое этическое затруднение: фройлян Курсант была одета в военную форму! Не хвалить же Паулю обмундирование потенциального союзника, который запросто может превратиться в противника? Поэтому для комплимента он выбрал наиболее нейтральный предмет — маленькую эмалевую брошку в виде раскрытого синего парашюта, соединенного с цифрой «10», вписанной в кружок. Брошка гордо украшала галстук фройлян Кротовой.