Куда он — Ирвин Пенслоу — подевал пистолет и фотоаппарат? У него нет намерения солгать Полковнику, хотя ответ мало прибавит к позитивному имиджу либерального журналиста. Он имел слабость. Нет, не болезнь. Слабость играть в карты с пожилым человеком, весьма разнообразно информированным, хотя Ирвину так мало известно о его личности и биографии. С целью сбора информации об истории Замка он стал играть с почтенным старцем в карты и незаметно для себя расстался с достойными аксессуарами.

Что испытывает в связи с этим? Стыд.

Нет, он больше не позволит себе отвлекаться.

Конечно, он готов изложить события последовательно. Итак, приблизительно в половине седьмого он направлялся в собор по сугубо личному делу. Нет, это личное дело не имеет отношения к происшествию (тут герр Журналист тяжело и грустно вздохнул и заметно покраснел). В нескольких шагах от соборного портика его остановила молодая дама. Она попросила внести в собор ее чемодан и незаметно поставить под самую заднюю скамью справа — чтобы ее близкий человек смог забрать этот багаж во время утренней службы…

Нет, он не поинтересовался содержимым. Почему? Знают ли господа, чем джентльмен отличается от сотрудника Гестапо? Джентльмен не задает даме лишних вопросов! Ну что вы, таким сопоставлением он не имел намерения обвинить присутствующих офицеров СС в некомпетентности и тем более оскорбить! Он имел намерение пошутить! И приносит извинения.

Он очень сочувствует боеспособным молодым людям, которые так бессмысленно расстались с жизнью в горах, и с готовностью составит словесный портрет дамы или примет участие в ее опознании…

— Это она? — герр Кольбах резко раскрыл перед Пенслоу папку с фотографиями тела пухленькой фройлян.

— Нет-нет, — отрицательно замотал головой Пенслоу и принялся уточнять: — Та дама… Она тоже привлекательная, даже красивая, но совсем другая. Старше. В нарядный одежда. Дорогой одежда и совсем удрученный вид. Совсем худая. Стройная — да, именно так, правильное слово, спасибо, герр Ратт. Усталые глаза… "Темные волосы… Такие, знаете… — герр Журналист стал быстро вращать пальцем, описывая в воздухе плотную спираль.

— Она была кудрявая? — догадался Пауль.

— Да, да… именно так! Молодая дама имела такой приятный голос… Глубокий — очень красивый…

Ну вот, все ясно. С голоса герру Журналисту и следовало начинать. Да уж, надо быть настоящим джентльменом, чтобы назвать сорокалетнюю курву молодой дамой! На всякий случай Пауль уточнил:

— Герр Пенслоу, вы сможете опознать описанную фрау по голосу?

— Без проблем, — уверенно кивнул журналист.

Пауль засунул в пишущую машинку бланк протокола опознания. Саркастически, почти как шеф Кольбах, скривил губы и набрал номер телефона. Не велика секретность: два звонка — нажать на рычаг, снова набрать номер — один звонок — снова перерыв, опять два звонка — и наконец:

— Клаус, ты? Чего так поздно? — зашелестел в трубке глубокий грудной, слегка испуганный голос. — Ты с ума сошел… Звонить в такое время… У тебя есть часы?

Пауль брезгливо отстранился от трубки и прислонил ее к уху Пенслоу.

— Милый, ну что ты молчишь? Ты обиделся… Обиделся — мой бедненький мальчик? Ты где сейчас? Ну скажи мне, что не обиделся?? Ты меня слышишь???

Пауль повесил трубку.

— Это действительно голос той дамы! — Пенслоу закивал с радостным удовлетворением. — Такой характерный! Я его не мог путать! Это она. Стройная фрау. Незнакомка с Соборной площади.

Пауль принялся медленно и старательно щелкать по клавишам, проговаривая в слух:

— В присутствии двух офицеров СС был проведен телефонный разговор, во вовремя которого задержанный идентифицировал голос женщины, с его слов передавшей ему вещественное доказательство № 1-04 (чемодан клетчатый — описание в приложении № 1) в районе Соборной площади города N-бурга, как принадлежащий фрау Эмме Штрокс, проживающей по адресу дом 7, улица Цветочная, N-бург, номер телефона 2-34-К. Время звонка 04 часа 23 минуты. Соединение с абонентом по указанному телефону зафиксировано коммутатором Гестапо; в связи с экстренным характером опознания запись разговора не производилась…

Едва закончилась казенная рутина и тяжелая дверь кабинета глухо стукнула, закрывшись за мистером Пен-слоу, Шеф с явным удовлетворением потер сухие холодные ладони и поощрительно кивнул Паулю:

— Отличная работа, офицер Ратт! Вам пора бросать аматорские штучки в духе покойного старины Кор-ста и заняться шпионажем профессионально! Ну-с, выкладывайте, что там у вас набралось по чете Штрокс?

Пауль пулей слетал в свой рабочий кабинет, порылся на полках — держать неофициальный компромат на влиятельного городского чиновника у себя дома, в непосредственном соседстве с тремя гусынями-сестрами и прочими любознательными членами семейства было слишком рискованно, — вернулся и аккуратно выложил на стол прямо перед Шефом Кольбахом десяток очень пикантных снимков.