Я, наконец, вспомнил, зачем предложил девушке подвезти её. Как только машина тронулась, я заговорил задумчивым голосом.

– Нас пригласили на светскую вечеринку, - я вглядывался вдаль, словно следя за дорогой, но мне просто не хотелось смотреть на Лили. – И бал. Туда придут все парами, и мы решили устроить конкурс среди фанаток… - я всё же решился взглянуть на неё и заметил, что девушка улыбается. – Вечеринка завтра в шесть. Я заеду за тобой…

– Хорошо, - Лили сказала это как-то слишком непринуждённо, что мне показалось, словно она подыгрывает, чтобы угодить мне, но я сразу отбросил эти мысли.

Вскоре мы приехали к её дому. Я вышел из машины, быстро обошёл её и открыл дверь, протягивая Лили руку. Она, даже не задумываясь, взяла её. Я помог ей выбраться из машины.

– Ну, что ж, до завтра, - сказал я, улыбнувшись. – Было приятно познакомиться…

– Да, мне тоже, - Лили чуть согнула колени, словно бы делая поклон в знак признательности, как это обычно делали в средневековые времена, и улыбнулась.

– Завтра в шесть, - напомнил я. – Мы можем немного опоздать, это не страшно.

Лили кивнула и направилась в сторону дома, а я сел в машину и уехал.

Когда я вернулся домой, Том был уже там. Я искренне удивился, поскольку мой брат обычно, когда уезжает куда-то с девушкой, не важно с какой, возвращается только следующим утром. Когда я зашёл в гостиную, то нашёл его, развалившегося в кресле и смотрящего телевизор. Похоже, он был чем-то доволен, так как на его лице играла мечтательная улыбка.

– Наконец-то этот день закончился, - зевнул я, ложась на диван.

Том промолчал, очевидно, он даже меня и не заметил. Я смотрел на него, а брат ухмылялся и не сводил глаз с экрана. Мне казалось, что он вообще не видит того, что там показывают. Минуту я молчал.

– Как съездил? – наконец спросил я, не выдержав вида такой довольной физиономии брата.

Он молчал.

– Том.

Молчание.

– Том, - чуть громче протянул я.

Снова никакой реакции.

– Том! – недовольно рявкнул я.

Брат вздрогнул и повернул голову ко мне, не прекращая глупо улыбаться.

– Что? – тихо спросил он.

– Я спросил, как ты съездил к Мишель, - так же тихо ответил.

Он снова посмотрел на телевизор. Его лицо стало вдруг серьезным и безразличным.

– Неплохо. Пообещал заехать завтра.

– И всё? – я слегка удивился.

– А что ещё? – он повернул голову ко мне, словно ожидая, что я предложу ему какой-то вариант его действий. После того, как я пожал плечами, он отвернулся.

– Так, кого ты выбрал? – спросил брат, чтобы сменить тему разговора.

– Лили, - я уставился в телевизор, где показывали незнакомый мне фильм. Почему-то сцена с поцелуем настолько меня заинтересовала, что я прослушал вопрос Тома.

– Билл!

Я вздрогнул и посмотрел на него, по привычке изогнув бровь.

– Я говорю, эта та рыжая? – переспросил он.

– Нет, - ответил я, словно такого вообще быть не может.

– Слава богу, - зевнул он. – Она слишком уж навязчивая.

Я промолчал, посмотрел в телевизор. Там опять целовались. Еле оторвав от экрана глаза, я встал с дивана и направился в свою комнату.

– Ты куда? – вдруг спросил брат.

Я, не останавливаясь, бросил:

– Ненавижу, когда в кино столько много поцелуев. У меня депрессия.

С этими словами я вышел в коридор.

В своей восхитительной Пятой симфонии Людвиг ван Бетховен использовал лишь четыре ноты – три коротких соль и ми-бемоль, - которыми он передал всю неотвратимость судьбы.

А мне, Биллу Каулитцу, выдающемуся певцу, удалось – что не удивительно – превзойти даже этого великого немецкого композитора. Я стоял перед зеркалом в ванной и всего лишь испустил рычащий вздох на одной ноте. Сразу после этого в дверном проходе появился Том.