Вот как это выглядело с ее точки зрения. Бог ты мой! Этот парень действительно крут!

— М-мм…Да. Видишь ли, он не очень хороший человек…

— В каком смысле? — Глаза Конни сузились. Она снова превратилась в копа.

— Понимаешь, он верит во всю эту черную магию, а у нас с ним не очень-то теплые отношения. Своего рода семейная вражда.

— То-то ты выглядел таким напряженным, — кивнула она.

— Верно. — Конни хорошо чувствовала мое настроение, и я внезапно понял, что рад этому. — Вообще-то я не верю во всякие вуду-муду, но стараюсь держать ситуацию под контролем…

— Хм, — сказала она. На лице ее появилось непонятное выражение.

— Поэтому я хочу, чтобы ты поносила ожерелье.

— Но ведь дядя в ссоре с тобой, а не со мной.

— Да, но… он думает, что я… к тебе неровно дышу.

Я отвернулся, ощущая, как горячая кровь приливает к моим щекам. Потом взгляд мой упал на занавешенное окно, и я понял, что сейчас и впрямь станет горячо. Тонкие солнечные лучи пробивались сквозь штору. Я попятился к двери. Все будет в порядке, пока лучи не доберутся до меня.

— В этом доме есть погреб?

Женщина воззрилась на меня так, словно я сбежал из психушки.

— Есть подвал. — Она шагнула ко мне. — Три вопроса, Джек. Во-первых, почему твой дядя решил, будто ты ко мне неровно дышишь? Во-вторых, при чем тут амулет? — Кони положила руки мне на плечи. — И третье, но не последнее… это правда? Насчет неровного дыхания?

К тому времени я уже прижался спиной к двери, а солнечные лучи неумолимо расползались по комнате. Ну и черт с ними. Я схватил Конни за талию и притянул к себе.

— Ответ на первый вопрос: я думаю, это очевидно. На второй: скоро я все объясню. И на третий… — Я наклонился к ней и поцеловал. Мягкие губы Конни пахли клубникой. Я прижал упругое трепещущее тело женщины к своему, мертвому и холодному, и купался в ее тепле, ее дыхании, ее жизни… Конни крепко обняла меня, и если бы между нами не оказалось твердого предмета, натянувшего мои джинсы, то, пожалуй, трудно было бы понять, где заканчивалась моя милашка и где начинался я.

Я прервал поцелуй, с трудом оторвавшись от губ Конни, и тут же почувствовал себя наркоманом в последней стадии ломки. Проклятое, проклятое солнце!..

— Ответ на второй вопрос: он изрядный сукин сын, этот мой дядя. Теперь, когда он знает, что я… неровно дышу… он может причинить тебе вред, чтобы сделать мне больно. Если ты увидишь его — сверни с дороги. И прошу: не снимай амулет. Знаю, это звучит глупо, но сделай так, как я говорю. Обещай, милая.

Я взял ее руку и поднес к губам. Под моими пальцами билась нежная жилка, и я с трудом поборол желание укусить ее — здесь и сейчас. Унести с собой немного вкуса Конни…

— Все это очень мило, — прошептала она, — но не по форме…

— Носи его под формой, — сказал я.

— Куриные когти жутко царапаются.

— Я не шучу. — Я заглянул в карие глаза Конни. — Обещай мне.

Она склонила голову набок.

— Ладно. Обещаю.

Я взял Конни за бедра и аккуратно отодвинул от себя.

— А сейчас мне нужно идти.

— Постой! Ты сообщаешь о своем «неровном дыхании», а потом поворачиваешься и уходишь? Вот просто так? Никаких «я тебе позвоню» или «может, сходим поужинать»?

— Да-да, обязательно сходим. — Эй, а жизнь-то налаживается! Алан Алда отдыхает. — Только сперва мне нужно разобраться с дядей Фредом, пока не случилась беда.

— А нельзя ли его привлечь за что-нибудь?

Я прикрыл глаза, вообразив, что может натворить разъяренный вампир в полицейском участке.

— Надеюсь, до этого не дойдет.

Конни посмотрела на меня долгим взглядом.

— Теперь я кое-что скажу. Я никогда бы не позволила поцеловать себя, если бы не чувствовала, что ты искренен. Но ты что-то скрываешь, это факт. Если действительно хочешь со мной встречаться, то придется рассказать все. И ты отлично понимаешь, о чем я сейчас говорю. — Ее тонкие темные брови изогнулись и сошлись над переносицей, подтверждая, что Конни серьезна как никогда.

Я сглотнул.

— Договорились. — Надеюсь, Конни не заметила, что я скрестил пальцы за спиной. — Расскажу все — и очень скоро.

Я повернулся к двери и уже был готов ретироваться, когда женщина поймал меня за рукав.

— Постой. — Она прошла в дальний угол комнаты, к маленькому алтарю. Я последовал за ней, но тут же отскочил назад: на стене висел крест — над нишей, где стояла статуэтка девы Марии, лежали четки и другие мелкие штучки.

— Если уж ты отдал мне свой амулет, то возьми что-нибудь для защиты. Моя знакомая монахиня ездила в Святую Землю и привезла мне флакон воды из Иордана. Она освящена епископом. В обмен на амулет я дам тебе эту святую воду. Носи ее с собой постоянно.