– Наказала ты себя на двести рублей, - сказал Александр, взял со стойки кольцо и осторожно спрятал его во внутренний карман.
– Тронулись, Рома.

...На углу Красноармейской возвышалось монументальное здание клуба летчиков - бывший ресторан сомнительной репутации "Эльдорадо". Напротив соперничало с ним шиком конструктивистское чудо - жилой дом работников авиации, в первом этаже которого находился гастроном. Заглянули туда. В винном отделе Смирнов спросил:

– Кащей сегодня водку брал?

– А когда он ее не берет?
– вопросом на вопрос ответила ленивая продавщица.

– Сколько бутылок взял?

– А кто ты такой, чтобы тебе отвечать?
– не могла перейти на ответы женщина.

Вопросами отделывалась. Александр развернул удостоверение, показал. Продавщица с удовлетворением усмехнулась:

– Достукался, значит. Три поллитры он взял. И не сучка, а "Московской".

– Гуляет, выходит. Ну, будь здорова, тетка!
– пожелал ей Александр и двинулся к выходу. Примолкнувший Казарян уважительно двинулся за ним.

Во дворе кащеевского дома женщина рубила дрова.

– Серафим дома?
– спросил Смирнов.

Женщина разогнулась, воткнула топор в колоду, заправила под платок высыпавшиеся из-под него волосы и ответила недобро:

– Где ж ему быть? Если не в пивной, то дома.

– Как к нему пройти?

– По лестнице на второй этаж. Вторая комната направо.

Казарян переложил пистолет в карман.

– Что ж, правильно, - кивнул Смирнов, но свой оставил под мышкой. Начнем, помолясь.

Казарян резким ударом ноги открыл дверь и влетел в комнату. Следом за ним в помещение вошел Смирнов и прикрыл за собой дверь.

За столом сидели двое, распивали. Но сейчас отвлеклись от хорошего занятия: смотрели на вошедших.

– Оружие на пол!
– приказал Смирнов.

Кащей молчал, улыбался длинной застывшей улыбкой.

Второй ответил спокойно:

– Оружия никогда не ношу. Мне отягчающих не надо.

– Пощупай его, Казарян.

– Встать!
– велел Казарян, и неизвестный гражданин послушно поднялся. Под мышками, под ремнем спереди и сзади, по карманам, в промежности, по голенищам скоро и умело проверил Роман и доложил, что не врет неизвестный. Пусто.

Смирнов демонстративно, так, чтобы все видели, переложил пистолет, ногой придвинул к двери табуретку, сел на нее, не вынимая руки из кармана, распорядился:

– Иди позвони, Рома! Чтобы сразу подавали.

Роман вмиг ссыпался по лестнице. Не снимая с лица улыбки, Кащей сказал:

– А я тебя помню, Александр.

– Я тебя тоже, Серафим Николаевич.

– Выходит, вора из тебя не получилось, и ты решил в цветные перекраситься.

– Выходит так, Кащей.

Разговор иссяк. Маялись в ожидании. Первым не выдержал неизвестный гражданин:

– За что тормознул, начальник?

– За кражу квартиры на Скаковой.

– Ошибка вышла, начальник. Не был я там и знать ничего не знаю.

– Зато я знаю.

– Вещички-то нашел, начальник?

– Не искал пока.

– Вещичек нет, и кражи нет, начальник.

– А мне много не надо, по малости обойдусь. Одного колечка от Дуськи хватит.

Теперь все замолчали окончательно. Бывал в таких норах Смирнов, и часто бывал. Нищета закоренелого пьянства: неубранная кровать, грязное тряпье вместо постельного белья, взлохмаченное, как в бурю; подобранная на помойке мебель: разномастные табуретки, кухонная тумбочка с сортирным деревянным запором вместо стола. Господи, а запах! Пахло прокисшим алкоголем, нечистым потом, перебродившей помойкой.

Зашумела под окном машина: Казарян загонял ее прямо во двор.

– Пойдемте, граждане, - буднично сказал Александр.

– А я-то зачем?
– спросил Кащей.

– Для порядка, - ответил Александр, и все трое спустились по лестнице.

Кащей и гражданин привычно направились к распахнутым дверцам "воронка".

– Не торопитесь, граждане, чистым, свежим воздухом подышим, - сказал Александр и оглядел двор.
– В кащеевский сарай вы его не поставили, не дураки, в чужие - опасно, под замками они, да и заметить могут, за поленницами, ясное дело, не спрячешь. Вот что, Рома. Переверни-ка собачью будку.

Казарян поднатужился и перевернул конуру. Конура встала на бок и обнаружила старый фибровый чемодан.

Смирнов поднялся к себе в кабинет. За ним как привязанный плелся Казарян.

– У тебя что, дел нет?
– спросил Александр, усаживаясь. Роман сел напротив, устало растер ладонями лицо.

– Саня, расскажи, как это ты сделал?

– Ты же видел.

– Видел, но почему именно так? Почему сразу в цвет?

– Все примитивно, Рома, как обезьянья задница.

– Не прибедняйся. Ты - великий сыщик, Саня.