– Молчи, молчи, - просил он ее до тех пор, пока она не замолчала. А когда замолчала, сказал: - Обязательно что-то делать надо, что-то надо делать!!!

– В милицию позвонить!
– догадалась она и при свете фонаря увидела свои ноги: - Валя, я чем-то туфли испачкала.

– Кровью, - сказал он, и она снова заплакала.

Телефонная будка стояла у военной гостиницы. Они забились в коричневый домик, и он набрал 02. И милиция осведомилась: что, мол, надо.

– В Чапаевском переулке у недостроенного катка только что убили человека!
– сказал он и потом долго слушал, что говорили ему. Повесив трубку, ввел ее в курс дела: - Просили подождать их.

– Валя, я боюсь из будки выйти, - призналась она.

– Давай в будке ждать.

– Нас все равно через оконце видно.

– А мы присядем, - решил он, и они присели. В темноте, в тесноте было еще страшнее, но выходить на улицу, прятаться где-то еще просто не было сил. Она извлекла из рукава кофточки носовой платок и стала оттирать им носок светлой матерчатой туфли.

– Не оттирается, - пожаловалась она.

– Кровь, - во второй раз пояснил он, и она заплакала, и плакала до тех пор, пока в Чапаевский не ворвались, мелькая лечебным синим светом, три милицейские машины.

– Роман Петровский, Цыган, - опознал труп Смирнов.

Цыган лежал на спине, и две дырки было в нем - в груди и в шее. Видимо, пуля, угодившая в шею, зацепила аорту, поэтому и крови много натекло. Смирнов обернулся к Казаряну:

– Очень мы с тобой, Рома, дело ловко закрыли. Колхозника вылечат и под суд. Полный порядок! А куда мы с тобой это тельце денем?

– В морг, - ответил за Романа Андрей Дмитриевич. Смирнов сильным батарейным фонарем освещал труп, и они втроем, ожидая, когда кружным путем подъедут машины, рассматривали Цыгана.

Он и в смерти был красив, любимец путешествующих дамочек. И одет был шикарно: мокли в кровавой луже светлые фланелевые брюки, новенькая американская кожаная куртка, свитер с оленями.

Подпрыгивая на ухабах, подобрались все три машины и шестью фарами, включенными на ближний свет, уставились на распростертое на земле тело.

– Не отходить пока от машины!
– приказал Семеныч и торжественно вывел Верного. Оперативники, влюбленная парочка, которую сюда подвезли, эксперт, шоферы прижались к автомобилям, и Семеныч приступил к священнодействию, двигаясь с Верным шаманскими кругами.

– Когда это произошло?
– криком спросил у парочки Смирнов.

– Полчаса тому назад, наверное, - ответил робко парень, а девушка добавила:

– Совсем-совсем недавно, даже полчаса не будет!

Верный рывком натянул поводок.

– Взял!
– обрадовался Смирнов. Семеныч кивнул.
– Тогда действуй, Семеныч. Тебе сегодня раздолье. Вряд ли кто след затопчет.

Верный поволок Семеныча к лазу. За ними двинулись два оперативника.

– Только бегом, бегом! Может, достанете? Семеныч, выдержишь? крикнул вдогонку Смирнов.

– Мы-то выдержим!
– не оборачиваясь, крикнул Семеныч.
– Твои бы не отстали!

Опергруппа отлепилась от автомобилей и приступила к делам. Только парочка стояла. Там, где поставили. Смирнов отыскал глазами Ларионова, поймал его взгляд, распорядился:

– Сережа, за тобой - тщательный осмотр.
– Сам же подошел к парочке: Ребята, давайте в машину. Там и поговорим, не спеша.

Они устроились сзади, а Смирнов, встав коленями на переднее сиденье "Победы", сначала разглядывал их, а потом стал спрашивать.

– Успокоились, ребятки?

– Мы, как ваши машины увидели, сразу успокоились, - сказала девушка Мила.

– Да нет, - не согласился парень Валя.
– Как только в Чапаевский вышли. Раз они убежали, эти, с пистолетами, так чего их бояться?!

– Говоришь - "они". Значит, много их было? Двое? Трое?

– Откуда знаю!
– сказал Валя.
– Но стреляли-то сколько! А у убитого пистолета нет.

– Глазастый, - отметил Смирнов.
– Насчет убитого. А тех-то сколько ты видел?

– Никого мы не видели, только выстрелы слышали, много выстрелов.

– Сколько?

– Я же говорю - много. Что мне их, считать тогда надо было, что ли? обиделся Валя.

– А я считала. От страха считала, чтобы они прекратились скорее. Восемь их было, - сказала Мила.

– Это ты серьезно?
– спросил удивленный Смирнов.

– Вы не удивляйтесь, товарищ майор. Восемь их было, ровно восемь, заверила Смирнова девушка и для полной уверенности еще раз посчитала про себя.
– Восемь.