— Удачно ли ты съездила?

Вопрос был слишком официальным, и какое-то мгновение она смотрела на него, не понимая смысла.

— О да. Очень, очень удачно. Познакомилась со многими людьми, увидела массу интереснейших вещей для магазинов.

Они разговаривали как вежливые посторонние люди, с горечью подумала Джулия, только что представленные друг другу на каком-нибудь коктейле. Эта действительность в сравнении с розовыми романтическими мечтами, которые рисовались ей по дороге сюда, когда она мчалась среди залитых солнцем лугов, вызвала у нее желание нырнуть куда-нибудь головой вниз, чтобы спрятать свой стыд и замешательство. Она резко вскинула голову и увидела, что Мэтти собирает в узел и закалывает волосы, выбившиеся из прически; она выпрямилась, не пряча лица, и это после интимной сцены, которую Джулия подсмотрела в саду.

«Не прячет лица передо мной». Эта мысль резанула ее словно острым ножом.

И Мэтти в качестве гостеприимной хозяйки дома, милостиво принимающей ее в Леди-Хилле! Джулия почувствовала какую-то ребяческую жгучую ненависть к подруге, зная, что для этой ненависти нет оснований, разве что ее разрушенные иллюзии. Она повернулась к Лили, нетерпеливо подпрыгивавшей возле нее.

— Мамочка, пойдем в загон, посмотрим Марко Поло. Ты ведь еще его не видела. — Она дергала и трясла мать за руку. — Александр поставил несколько барьеров. Я так рада, что ты наконец все это увидишь!

Джулия взглянула на округлое личико, в котором так явственно переплетались черты отца и матери. Лили искренне радовалась. Джулия попыталась улыбнуться, но получилась жалкая гримаса.

— Пойдем, пойдем. Я очень хочу увидеть Марко Поло. — Это был повод выйти поскорее из спальни, где находились все эти жалкие свидетельства предательства подруги. Она удивлялась, как Лили не заметила их? Догадывается ли девочка? Может, ей удастся свободнее вздохнуть за пределами этих стен и она сможет распутать клубок ревнивых подозрений, не восстанавливая себя против Мэтти, когда между ними не будет этой позолоченной улики — валявшейся на полу сандалеты.

— Пойдем, Лили. Покажи мне своего знаменитого Марко Поло.

Они вместе спустились по лестнице и вышли во двор. Лили шла впереди, подпрыгивая и болтая, переполненная впечатлениями лета.

«Мы ездили в Веймут… устраивали пикник…» — Джулия слушала вполуха, не рискуя задавать вопросы, которые висели на кончике языка.

Когда они подошли к загону, Лили подняла перекладину, подбежала к пони и обняла его за шею. Он фыркнул ей в руку, вынюхивая сахар. Джулия слышала, как Лили сказала ему:

— Моя мама приехала.

Джулия смотрела, как девочка взобралась на спину лошадки и заставила ее пуститься рысью. Здесь был устроен круг с маленькими барьерами, сделанными из хвороста, и небольшими канавками с загородками, и Марко Поло с Лили на спине методично перескакивал через них. Джулия положила руки на верхнюю перекладину калитки. Лили выглядела такой счастливой! Ее лицо и розовая юбочка выделялись ярким пятном, двигающимся на ровном зеленом фоне.

«Какую я сделала глупость, приехав сюда», — подумала Джулия.

Она правильно поступала, что не приезжала сюда раньше, все эти годы. Даже ради того, чтобы увидеть, как счастлива Лили. Потому что здесь она испытала жгучую ревность. Она ощущала ее тяжесть внутри себя, распаляемая тем, что увидела сегодня в полдень. И она говорила себе, что единственный выход для нее — уехать как можно скорее. И забрать с собой Лили.

Ей нужна была Лили. Она хотела видеть ее счастливой дома, в доме на канале, такой же, как она была здесь, когда скакала рысью в загоне Леди-Хилла. И она не хочет, чтобы Мэтти и Александр были возле девочки.

«Она моя, — твердила себе Джулия. — Моя дочь».

Лили на своем пони проскакала весь круг и возвратилась к калитке. Она разрумянилась от гордости и удовольствия. Пони фыркал и встряхивал головой, и девочка склонилась к его шее, похлопывая по ней и хваля своего любимца.

— Что скажешь, мама?

— Скажу, что ты умница. Я не знала, что ты можешь так хорошо брать барьеры.

— Я тренировалась. Элизабет и я делали прыжки, каждая делала по три круга, а Александр засекал время…

Она соскользнула на землю, перепрыгнула через изгородь, взяла мать под руку, все время болтая и задыхаясь от волнения.

«Она все еще дитя, даже сейчас, — подумала Джулия. — Как долго она сможет оставаться такой?» Повернув от дома, она крепче сжала руку Лили.

— Давай погуляем. Расскажи мне обо всем.

Они пошли по траве. Теперь Джулия слушала внимательно. В излияниях Лили не было никакого намека на то, что Мэтти стала чем-то отличаться от обычной Мэтти. Просто друг, часть семьи.