– Е-мое!
– горестно вскричал Георгий, - В кои-веки, мне удалось поймать огромную рыбу и некому показать!

У него дрожали руки. А голос выдавал неподдельное горе. " Он просто забыл, что в деревне рыбину можно, разве что муравьям показать!" - мелькнула у Дженни мысль, а вслух она произнесла совсем другое:

– Если быть честным, то это я ее завалила! Но при твоих разговорах с другими рыбаками, буду скромно молчать! А сейчас, предлагаю отбуксировать ее к берегу и разделать.

Георгий очнулся от своих грез и завел заглохший катер. Белугу подцепили багром и медленно пошли к берегу. В результате потеряли почти пять часов времени, зато катер был полон рыбы. Вокруг них в воде творилось безумие. С половины реки, наверно, сюда собрались мелкие хищники, рвавшие плоть, пока туша истекавшая кровавым пятном, в котором сновали мальки, лежала на мелководье. Да и по дну кто-то пробирался к берегу, то ли раки, то ли еще кто-то, совсем потерявшие осторожность. Мелочь собирала крохи мяса. Кровь белуги шла вниз по течению видимым облаком. Пока разделывали рыбу, Дженни несколько раз наступала на кого-то, шевелившегося под сапогом. Икры не было, но и без нее людям достался шикарный приз. Только деть этот приз было некуда. С собой соли было - с чайную ложку. В лагере было ее, скорее всего, мало. Так и так надо было тащить все мясо в деревню и солить рыбу там, дома. Благо было чем, соли у Тамары всегда был запас, и было в чем - в подвале имелось несколько пустых бочек. И они продолжили путь в деревню, уже груженые до краев рыбой. На ночь решили не останавливаться, врубили висящий на мачте галогеновый прожектор, выменянный Георгием в свое время на автомат и три цинка патронов, и пошли уже при его свете. Скорость снизилась, но они изо всех сил пытались наверстать время, упущенное при разделке белуги. Голову рыбы Георгий оставил, решил показать Семену с доктором, что бы были хоть какие-нибудь свидетели их с дочерью удачной рыбалки.

Остальной путь прошел без приключений. Когда показались знакомые с детства места, Дженни, управлявшая катером днем, смахнула слезинку. "Дом, милый дом!" - мысленно воскликнула она, увидевшая показавшееся из-за поворота устье протоки ведущей к их причалу. С которого они бежали в страшной панике, буквально пару дней назад. Притормозив, она спросила у отца, куда идем, к дому или к деревенскому причалу и, услышав: "К дому!", повернула руль налево. Быстро проскочив весь ручей, она подошла к причалу, предварительно развернувшись на обратный путь, чтобы не терять время при отступлении, если оно потребуется. Отец встал в катере и внимательно смотрел на свой огород, спускавшийся к причалу. Дорожка была чистая, никаких муравьев не было видно. Дженни перехватила автомат удобнее и перепрыгнула на причал, вслед за отцом. Тот, как заправский следопыт, стараясь не шуметь, заглянул в сарай, стоявший в конце настила, и выдохнул воздух:

– Чисто! Сначала надо заправить катер! А то неизвестно, что здесь творится и как быстро нам придется сматываться!

Заправив под завязку основной и запасной баки, они, уже спокойнее, стали подниматься по дорожке, ведущей к дому. Мертвая тишина в деревне, нарушаемая лишь голосами диких птиц, наводила уныние и страх. У обоих в душе теплилась надежда, что люди каким-то волшебным или другим каким способом, смогли избежать печальной участи. Но ни лай собак, ни мычание голодной скотины, не нарушали тишину. Пройдя распахнутую при бегстве калитку в огород, они вошли во двор. Распылитель, брошенный Джеком, так и валялся посередине двора. Дженни подняла его, тряхнула - на дне было чуть-чуть керосина и она, окликнув отца, опрыскала его и свои сапоги. Тот благодарно кивнул и открыл дверь в сени. Чисто. Уже более спокойно открыл дверь в избу, все равно, чуть прянув в сторону. Тоже чисто. За ним потянулась и дочь. Обойдя весь дом, они решили, что муравьи в их дом не заходили вообще. Все было цело. Даже миска с остатками капусты, которой они с Семеном, закусывали в последнюю ночь, осталась нетронутой, так и стояла на столе. Дженни поднялась на второй этаж, в мансарду и выглянула в окно, выходящее на улицу.

Зловещая тишина, стоявшая над селом, прерываемая скрипом оконной створки в доме напротив, наводила на девушку страх. Руки ее даже покрылись мурашками, и она нервно зачесалась.

– Надо пройти всю деревню!
– отметил отец.
– Разделимся или вместе будем ходить? Ты рацию взяла?

Та кивнула и сказала вслух, прижимаясь к отцу:

– Давай лучше вместе, а? Что-то мне страшно!

Мужику и самому было страшно, он только перед дочерью хорохорился, в душе понимая, что если муравьи не ушли, то им придется очень туго.

– Тогда давай быстро проскочим вверх, к околице и вниз, к причалу деревенскому! Нам еще рыбу надо засолить сегодня, а то она испортится!
– хозяйственный Георгий не мог дать пропасть такому количеству продукта. Сгоняй в сарай у причала, залей керосином полный бачок распылителя и возвращайся!

Дженни кивнула и помчалась выполнять приказ отца. Георгий еще раз осмотрел улицу и дома напротив. Тихо и пусто. Даже нет останков тех муравьев, которых раздавили, когда бежали Джек с доктором и Сэмом. Вспомнив о Джеке, он помрачнел и в очередной раз ругнул себя за несдержанность: " Ну, что ты за придурок! Ведь правду парень сказал: мы с Семеном уже все решили, и совещание хотел провести с остальными просто для видимости! Умный парень все-таки растет! Надо найти его! Не дай бог, что случится с ним - Тома тогда, вообще меня со свету сживет!"

Дочь позвала снизу, и отец спустился, все еще мысленно обсуждая сложившуюся ситуацию. Увидев Дженни, вооружившуюся распылителем, как заправский садовод, он невольно улыбнулся:

– Ну, что пошли, дочка, повоюем!

И они шагнули за калитку. Улица вымерла в прямом и переносном смысле. Они шагали посередине, там, где обычно ездит деревенский транспорт, стараясь не приближаться к заборам, чтобы было время среагировать на нападение. Но никто на них не нападал, только появившиеся неизвестно откуда воробушки чирикали сидя на уцелевших проводах, оставшихся еще с тех времен, когда Петька-электрик собирался провести в деревне электричество, да так и не провел. Очередной его проект провалился. Дошли до околицы, там, где держали оборону всего несколько дней назад, еще трава не успела толком подняться, а им казалось, что прошла вечность. Кучи углей и золы, на месте костров, полоса дуста, тянувшаяся далеко, где-то за огородами свернувшая к берегу реки. Заваленная в нескольких местах останками муравьев, не растащенных своими сородичами, в силу запаха, даже людьми ощущаемого на расстоянии. Скелеты, целые и отдельные кости, валявшиеся на земле. Это были останки тех, кто остался ночевать здесь, в ту злополучную ночь. Объеденные дочиста, черепа белели в траве, как гигантские грибы-дождевики. Дженни прижалась к отцу, с ужасом наблюдая открывшуюся картину, ее колотил первобытный страх. Одно дело убивать врагов, либо зверей в честном бою и погибнуть самому, а другое дело быть заживо съеденным какими-то насекомыми. Георгий погладил ее по голове и негромко произнес:

– Значит, у них так на роду написано было умереть!
– философски решил он.
– Пойдем отсюда, мне самому жутко тут находиться! Я только расчищу полосу дуста - так, на всякий случай.

И проведя сапогом по полоске химиката, отец откинул в сторону останки муравьев и мелкие ветки, упавшие на нее и послужившие своеобразным мостом для прохода насекомых. "А, возможно, они умнее, чем кажутся, и сами накрыли дуст веточками?" - мелькнула нехорошая мысль у Георгия. Но он отмел ее, как совершенно невозможную. "Если муравьи стали разумными, то нам тогда точно здесь делать нечего! Они нас добьют!"

Дочери ничего не стал говорить о своих предположениях, чтобы совсем не расстраивать ее, но с мужиками в лагере решил обсудить этот аспект жизни муравьев. "Особенно у доктора надо уточнить, он же умным прикидывается!" - пока шли к причалу, в голове у механика шестеренки со скрипом крутились и вертелись, решая непосильную задачу - прогноз на будущее. Проскочив, чуть ли не бегом, до деревенского причала и не заметив ничего подозрительного, они вернулись к дому и до самой ночи занимались рыбой. Завалились в дом уже далеко за полночь, совершенно без сил, провонявшие насквозь рыбой и оба, не раздеваясь, рухнули спать. Если бы сейчас в дом ворвалось стадо слонов и бегало по комнатам, ни Георгий, ни его дочь не смогли бы даже пошевелиться от усталости.