8б.

СЛАВА (в зал).Я любил всех девушек, которых рисовал. Как иначе? Рисовать надо с любовью. Чем дольше кого-то рисуешь, тем больше его любишь. С Ириной я работал неделю. Достаточное время, чтобы влюбиться на всю жизнь. В конце концов пляж украсил плакат - "Илона, с концертной программой "Девушка моря". В стиле Энди Уорхолла. Поп-арт. Мне казалось, что это моя лучшая работа. Ирина тоже была довольна.

ИРИНА (обнимая Славу и садясь ему на колени). Слава, а ты знаешь, что ты самый талантливый художник, которого я когда-либо встречала.

СЛАВА. А ты много встречала художников?

ИРИНА. Я не могу ответить тебе честно на этот вопрос. Не спрашивай меня больше ни о чем. Тс-с-с.

Слава и Ирина целуются.

СЛАВА. (в зал). Однако вечером того же дня, когда на пляже появился плакат, кто-то пририсовал Илоне усы, а еще через пару дней какая-то тварь написала на плакате слово "блядь". Плакат мы сожгли на пляже. Потом выпили бутылку портвейна и бросились в воду. В этот момент на пляже въехал "Форд" с включенными фарами, из него вышли какие-то мужики. Один из них был в белых брюках и белой майке. Типа Остапа Бендера, в исполнении актера самодеятельного театра колонии строго режима. Мужик лет сорока. Худощавый, небольшого роста, кожа смуглая.

Ирина и Слава стоят на пляже, прикрываясь полотенцами. На них направлены фары автомобиля.

ЯША. Значит, вот ты где, Ирина. Пьяная и, так сказать, неглиже. С молодым человеком. Как всегда, одно и то же. Ира, ты плохо кончишь.

ИРИНА. А что такого? Мы купаемся. Сегодня меня никто не хотел слушать в "Бригантине", почему бы вместо этого не искупаться?

ЯША. Ты обещала, Ира.

ИРИНА. А ты обещал, что я буду главной певицей побережья и поеду в Сопот.

ЯША (подходя к Славе). Сопот я не обещал. Так ты тот самый художник, плакатист? Я не ошибся? Ты вообще чей?

СЛАВА. Не понимаю.

ЯША. На кого работаешь?

СЛАВА. На себя.

ЯША. Так не бывает. Кого из местных знаешь?

СЛАВА. Ну, Кента знаю. Он мой друг. Я играю за него в футбол.

ЯША. Хуевые у тебя друзья.

СЛАВА. Вообще-то он не то чтобы друг. У нас шапочное знакомство.

ИРИНА. Яша, что за сцены ревности? Иди домой, я тебя догоню.

ЯША (Славе). Ты знаешь, кто я?

СЛАВА. Нет.

ЯША. Я - Яша.

СЛАВА (в зал) Яши мне с детства не нравились. Помню, как один Яша хотел застрелить моего товарища Вову Степаненко, который как-то побил другого Яшу. Как говорится, дал по голове. Просто так, не за что. Чтобы унизить. Яше было 12 лет, Вове 14. Обиженный Яша сделал пистолет и пришел во двор, где жил Вова. Деревянная ручка, трубка, набитая серой, пыж и свинцовая дробь. Вову спасло то, что Яше перед выстрелом надо было поджечь спичку и поднести ее к прорези в трубке. А это требовало какого-то времени, и Вова успел спрятаться за деревом.

Яшу потом несколько раз сидел в тюрьме, его убили лет в 30, а Вова пошел работать охранником в тюрьму. Так что можно сказать, будущий зэк хотел убить будущего охранника. Может быть, они встречались и позже. Вероятность есть. Между всеми Яшами есть что-то общее.

ЯША (Славе) Исчезни.

ИРИНА. (Славе, тихо, чтобы никто не слышал). Спрячься в каком-нибудь надежном месте. Дома он тебя найдет.

ЯША. Считаю до трех.

11. СЛАВА (В зал) Я попрощался и пошел. В одних трусах и с пачкой сигарет в руках. Через некоторое время я почувствовал, что за мной идут. Я обернулся и увидел двух парней в белых рубашках и черных брюках, с бейджиками, они выглядели как братья и прически у них были одинаково аккуратные. В руках у парней были какие-то папки. Я подумал, что это мормоны, они как раз тогда и появились, в 90-м году. Я не любил мормонов, чай не пьют, кофе не пьют, вино тоже. Только воду или сок... А они идут за мной. Вокруг никого. Я ускоряю шаг, думаю сейчас будут агитировать. Странно, что ночью. На всякий случай закуриваю, думаю, отстанут, они же не любят, когда курят. Но они все равно не отстают. Ускоряю шаг, и они ускоряют. Один из них говорит: "Ты чего, блядь, от нас убежать хочешь? Не выйдет". Другой: "Молись, сучара, сейчас мы тебя убивать будем. Ты что в одних трусах по нашему району ходишь, берегов не видишь?". И еще что-то типа - Может, он в большое плавание вышел? Как "Адмирал Нахимов". Я понял, что это не мормоны. Но так никогда и не узнал, были ли это просто местные гопники или люди Яши. Я чудом убежал от этих парней в белых рубашках и черных брюках. Я решил спрятаться в надежном месте. Самым надежным местом мне показалось наше кладбище. Там было три незанятые могилы, так сказать, на всякий случай. После той истории с массовым захоронением, о которой я рассказывал. Одна могила была занята Толиком, а две - свободных. Толик очень испугался, когда я чуть не свалился ему на голову.

ТОЛИК. Ты живой?

СЛАВА. Пока да. А ты что-то знаешь, что-то говорили обо мне? Почему такой вопрос?

ТОЛИК. Просто спросил. А то думаю, мало ли кто. Может, покойник. Вообще-то, мертвецов я не боюсь. Мертвец, не украдет оградку на металлолом. А живой еще и ломом по голове даст. Устал я от живых, Слава. Боюсь я их немного. Особенно девушек.

СЛАВА. Меня не бойся. Я тоже решил отдохнуть от живых.

ТОЛИК. А почему в одних трусах?

СЛАВА. Я на пляже был. Потом расскажу.

ТОЛИК. Ты дрожишь. Замерз что ли? Выпьем? У меня есть бутылка водки.

СЛАВА (В зал) Мы выпили бутылку водки, Толик лег в свою могилу, я - в соседнюю. Бросил ватник, накрылся какой-то ветошью. Лежу я в могиле, смотрю на звезды и думаю об относительности надежности. Вот взять это место. С одной стороны, да, вряд ли кто будет искать меня на кладбище. А с другой стороны, а если будут? И найдут? Просто возьмут и закопают меня в этой могиле живьем. В одних трусах. Уже и земля рядом приготовлена, Толик приготовил. И Толика как свидетеля тоже закопают. С его недописанным романом. В футбол играть будет некому. Через час в звездном небе надо мной появилась голова Толика.