— Нормально? — Мена неуверенно улыбнулась, будто хотела, чтобы мне понравился новый наряд, хотя бы ради нее.

— Кажется, все в порядке. — Я заставила себя слабо улыбнуться в ответ.

Мена вышла из комнаты, открыла дверь в соседнюю спальню и привела Салима, маленького мальчика, которого я видела внизу.

— Это твоя сестра Сэм, — сказала Мена, и Салим молча посмотрел на меня.

— Привет, — с улыбкой обратилась я к брату, и он едва заметно улыбнулся в ответ.

Мена потрепала его по голове, и они стали спускаться по лестнице. Я шла следом, осторожно переступая со ступеньки на ступеньку, потому что платье было настолько длинным, что я боялась запутаться в нем и упасть.

Когда мы добрались до кухни, я спросила у Мены, где уборная. Она показала на заднюю дверь.

— Там.

Туалет на улице? Я была в ужасе. В саду, где тебя все видят? Мена заметила мою реакцию и повела меня во двор; я запнулась на пороге, но, к моему невыразимому облегчению, Мена указала на дверь рядом с той, через которую мы только что прошли.

— Здесь, — сказала она. — Торопись, ужин уже готов.

Я осторожно толкнула дверь, которая распахнулась со страшным скрипом, и заглянула внутрь. Было темно, и плохо пахло; рядом с дальней стеной я разглядела унитаз. Я шагнула в холодную комнату и попыталась найти выключатель, ощупывая стену. Я тотчас отдернула руку, потому что стена оказалась влажной и липкой.

— Ну давай же, — поторопила Мена.

Сквозь маленькое окно пробивался слабый луч света; придется обойтись этим.

Закончив свои дела, я закрыла за собой дверь и вздрогнула — но не только от холода.

— Где можно помыть руки?

— Внутри, — ответила Мена.

Вернувшись в теплую кухню, я подставила руки под холодную воду. Ханиф, занятая тарелками и столовыми приборами, окинула меня взглядом с ног до головы, а потом что-то сказала Мене. Я пожалела, что она говорит не по-английски и я не могу ее понять, но Мена перевела.

— Она сказала, что теперь ты выглядишь хорошо. — И обе улыбнулись мне.

Но я не чувствовала себя хорошо. Не было мыла, которым я могла бы смыть с рук неприятное ощущение от липких стен в туалете, штаны были слишком широкими в поясе, и мне постоянно приходилось их подтягивать. Мне было очень неуютно.

Мена разговаривала с Ханиф, поэтому я принялась искать, чем можно высушить руки. Ничего подходящего не было видно, и я быстро вытерла руки об одежду. Я окинула взглядом кухню; столешница была засыпана мукой, заставлена банками и мисками. Печка была включена, и на ней кипело несколько огромных кастрюль, а сверху плавало что-то пригоревшее.

— Верно, — сказала Мена. — Пора есть.

Сестра вручила мне тарелку.

— Делай, как я, — обратилась она ко мне.

Сначала она взяла что-то, по виду напоминавшее оладью, из горки рядом с плитой, потом Ханиф что-то зачерпнула из кастрюли.

— Это курятина, — объяснила Мена.

Я проделала то же самое, сказав Ханиф вежливо «спасибо», когда та положила мне порцию, чем очень ее рассмешила.

Мы с Меной пошли в комнату, в которой я еще не была. Как только мы вошли, мне ударил в нос какой-то мощный запах, который я не могла узнать. Больше всего мне это напоминало запах шерсти Джета в дождливую погоду или влажных листьев, по кучам которых мы бегали в Чейзе. Мне захотелось повернуться и выйти. Но Мена прошла вглубь комнаты, и, поскольку мы уехали из детского дома до обеда и я очень проголодалась, я последовала за сестрой.

Комната была почти такой же холодной, как и туалет на улице, но тут по крайней мере был свет, который включила Мена. Мы сели на единственный в комнате предмет мебели — черное, очень рыхлое канапе — и поставили тарелки на колени. В детском доме мы всегда ели за столом, а потому я не была уверена, что смогу справиться, и решила посмотреть, как будет действовать Мена.

Мена поставила тарелку на колени, оторвала кусочек оладьи, обмакнула его в соус и съела.

— Чего ты ждешь? — пробормотала она с набитым ртом.

— А как есть? — спросила я. — Где ножи и вилки?

— Просто бери роти руками, отламывай кусочек и зачерпывай им еду. Смотри, вот так. — С этими словами Мена отправила в рот очередную порцию еды, собранную оладьей. — М-м, — одобрительно промычала она.

Я взяла роти, оторвала кусочек, как делала Мена, макнула им в куриный соус и положила в рот.

Ой! Было такое ощущение, что я проглотила огонь. Мое лицо внезапно залилось краской, и захотелось немедленно избавиться от ужасного вкуса во рту, но, поскольку я старалась хорошо себя вести, я не выплюнула еду на пол. Я отчаянно замахала руками. Мена, увидев это, вскочила на ноги и с криком:

— Я принесу воды! — выбежала прочь.

Мне как раз удалось глотнуть, когда Мена вернулась с чашкой в руках; я выхватила у нее чашку и залпом выпила всю воду.

— Ух! — произнесла я. — Что это было? Я не могу это есть.

До меня донесся смех: Тара и Ханиф пришли за Меной, чтобы посмотреть, что тут за шум, и теперь потешались надо мной.

— Это карри, — сказала Мена.

Я никогда не ела ничего подобного. Я привыкла к еде, которой нас всех кормили в детском доме, такой как сосиски или рагу. И картошка фри — я любила картошку фри.