Тсуна повернулась к выделенному ей ящичку и начала переодеваться. Форма для лучников не менялась в Японии годами. Белый верх, черный низ, как шутила Эрис. Черные хакама с тонким черным же поясом-оби, черная футболка с длинными рукавами, а сверху - плотная белая куртка. Женщинам давали право выбирать, надевать нагрудник или нет. Его ношение не являлось обязательным, так как обычно его использовали, чтобы стрела не зацепилась за декоративные элементы одежды. На куртке цепляться было не за что, но Тсунаеши всегда перестраховывалась.

Она проверила гибкость перчатки, тетиву лука на наличие повреждений. Мало ли чего можно ожидать от одной... змеи.

Судьи оценивали не только гармоничный внешний вид, но и правильность выполнения техники стрельбы, ее красоту и точность поражения мишени. Сама техника напоминала длинный, священный ритуал, почти церемонию, и подготовка к нему шла тщательная, долгая.

Тсунаеши же всегда считала кюдо - практикумом по геометрии без использования вспомогательных средств. Потому что каждый шаг, каждый поворот должен быть выполнен с точностью до градуса и сантиметра.

Девушки вышли, получили порядковые номера, по которым их представили зрителям, и выстроились в ряд, напротив своих мишеней. Пока готовилась и стреляла первая, остальные сидели на коленях, гордо выпрямив спину, держа лук идеально вертикально.

Когда дошла очередь до нее, Тсунаеши гибко поднялась. Она слышала тихие шепотки на трибунах и понимала их причину. Савада была единственной девушкой, что стреляла из мужского лука и мужскими же, более тяжелыми, стрелами.

Не отрывая ноги от пола, не сгибая колен, повернуть ногу на половину длины стрелы, носок - ровно на тридцать градусов от центральной линии тела. Важна выверенная точность каждого движения.

Но Тсунаеши уже давно не волновалась. Когда она брала в руки лук, она становилась... совершенно другой. На нее снисходило странное спокойствие, мысли улетучивались. Она просто знала, что все получится. То, что другие высчитывали с напряженным лицом, для нее являлось простым танцем с незатейливыми па.

В такие моменты она не видела, как выглядит со стороны. Перед ней стояла цель, которую нужно было достигнуть.

– Потрясающе!
– выдохнул Ямамото Такеши, толкая в бок сидящего рядом Сасагаву Реохея.

Он не отрывал взгляда от деревянной площадки, где в данный момент готовилась к стрельбе Савада-семпай.

Он знал многих учениц старших школ, они даже не смотрели в сторону "малолеток", не считали нужным обращать на них внимание. Тсунаеши отличалась от них так сильно, что Такеши даже не сразу поверил в то, что она - старшая сестра их Даи. Савада-семпай казалась такой... легкой, солнечной. И в то же время он чувствовал, что эта легкость - напускная, а за ней кроется глубина. Тсунаеши играла, но не притворялась, не носила масок. Всего лишь показывала не все свои чувства, но те, что демонстрировала, определенно являлись истиной. Так чувствовал Ямамото, а отец всегда говорил, что нужно доверять своей интуиции. Мечнику она может спасти жизнь.

И сейчас Такеши видел подтверждение своим словам. Веселая, немного язвительная Савада-семпай на глазах превратилась в мягкого, грациозного хищника. Все ее движения перетекали одно в другое, плавно, неторопливо. Древний танец с веерами, завораживающие изгибы пестрой змеиной чешуи, что покоряют добычу.

Свистнула стрела, и Такеши словно очнулся от сна. Савада-семпай завершила свой танец, и зрители, покоренные им, оглушительно захлопали.

Впервые он увидел подлинное искусство кюдо.

– Экстремально!
– завопил боксер. И Такеши не мог с ним не согласиться.

– Тц, травоядные, - недовольно произнес кто-то с другой стороны.

– О, Кея, ты тоже пришел!
– обрадовался товарищу Ямамото.

Хибари считали грозой школы, опасным противником, которого лучше не злить, однако Ямамото всегда считал его одним из своих друзей. Может, потому что до того, как семья Такеши переехала в додзе возле ресторана, они жили по соседству?

– Хибари, вступай в мой клуб!
– его присутствие заметил и Сасагава-семпай.

– Обойдешься, - отрезал Хибари.

Традиция длиною в несколько лет. Тсунаеши-семпай не могла этого знать, когда объединяла их в беседу, но мальчишки знали друг дружку почти с самого рождения. Они бегали в саду семьи Хибари, путались под ногами в клубе Сасагавы-старшего и заходили перекусывать в суши-бар отца Ямамото. Потом уже разъехались и встретились снова только в средней школе.