Шрифт:
И Тсуна решила подождать. Все равно, если мафиози решил завоевать Нану, она не сможет помешать, только вызовет лишние подозрения.
Но для себя сделала вывод, что нужно как можно скорее возвращаться к прежней профессии. Хотя бы для того, чтобы подстраховать мать.
– Мам, Емитсу-сан, я пойду спать, - девочка улыбнулась, соскочила со стула.
– Спасибо, что пришли к нам, Емитсу-сан. Мы с мамой будем рады видеть вас в гостях. Всегда-всегда, - воспользовалась она детской непосредственностью.
– Мне очень приятно было познакомиться с вами.
– Мне тоже, Тсунаеши-чан, - кивнул мужчина. О, а вот и последний признак.
Тсуна удовлетворенно кивнула про себя и направилась в свою комнату.
Высокий, широкоплечий блондин с немного грубоватыми чертами лица и большими, не восточными, серыми глазами, Емитсу определенно являлся иностранцем. Это Тсунаеши приняла за аксиому. Ей хотелось лишь определить наверняка "страну производства".
Язык итальянцев мягкий, переливчатый. А мужчины Японии говорят грубо, отрывисто, как отрезают. Взмах катаны - вот какие их слова. Емитсу мог учить японский с самого детства, это мог быть его второй родной, но мужчине не удалось до конца избавиться от итальянской мягкости, которая то и дело проскальзывала в определенных словах. Нана подобного не замечала, а вот Тсунаеши, которую в свое время Мадам дрессировала весьма жестко....
Проводила ее бывшая наставница такой урок: собрала много мужчин в одну комнату, велела, чтобы все они говорили на одном языке. И заставила своих подопечных за короткий промежуток времени определить, из какой страны "гости". Подобный навык очень помогал при сборе информации и случайной встрече с враждебно настроенными "коллегами".
Что Мадам делала с ними в случае невыполнения задания, Тсунаеши предпочитала не вспоминать. Никогда.
Девочка передернула плечами, укладываясь спать. Мать с Емитсу еще о чем-то говорили на кухне, их негромкие голоса, перемежающиеся позвякиванием тарелок и бокалов, укачивали не хуже колыбельной.
Очутившись на постели, тело расслабилось. Только тут Тсуна осознала, как же она устала. Волнения минувшего дня и серьезная умственная деятельность быстро вымотали тело пятилетнего ребенка.
Над этим тоже стоит поработать. Но планы Тсунаеши составляла уже зевая, незаметно для себя погружаясь в сон.
– Тсуна, ты пойдешь сегодня с нами домой?
– в комнату клуба лучников заглянула черноволосая Мина.
– Нет, - ее подружка помахала в ответ рукой.
– У меня занятия в дополнительной школе. Завтра суббота, у нас выходной. Может, сходим в торговый центр, прогуляемся? Я слышала, там открыли новый магазин.
– Отлично, - просияла девочка.
– Договорились. Я позвоню тебе завтра. Только не проспи, как обычно.
Тсуна засмеялась, растрепала волосы на затылке.
– Я постараюсь.
– До встречи.
– До встречи.
Подружка ушла, а девочка принялась складывать бумаги в аккуратные стопки, сортируя заявки по дате поступления. Клуб кюдо был одним из самых популярных в средней Намимори, наравне с бейсбольным и кружком кенпо, поэтому желающих вступить в него было очень много. Завтра президент рассмотрит все анкеты, устроит собеседования и проверки и только тогда примет решение.
Тсунаеши только начинала учиться в младшей школе, когда ее снова занесло на территорию средней Намимори. На тренировку лучников. Как и всегда, тонкий полет стрелы, плавные изгибы лука, пение тетивы заворожили маленькую девочку, ей тоже захотелось научиться стрелять. Но по правилам школы, стать членом клуба мог только ученик средних классов. Тсунаеши повезло: президент, видя искреннее восхищение малявки, пошел ей навстречу и с трудом уговорил директора разрешить Тсунаеши стать бессменным секретарем клуба. По крайней мере, до тех пор, пока ей не надоест, или она не выбросит эту блажь из головы, увлеченная чем-нибудь другим.
Он надеялся, что она сдастся под навалившимися трудностями. Но Тсунаеши упорно, закусив губу, учила все новые иероглифы кандзи, читала уйму дополнительной литературы, осваивала иностранные языки - в общем, делала все, чтобы ее первая детская мечта исполнилась. То, что ей полагалось знать только к концу начальной школы, она выучила уже ко второму классу. Например, все 1945 символов кандзи из государственного перечня, хотя требовалось всего 1006. Про хирагану и катакану она вообще не говорила.
Тсунаеши не надоело кюдо. И вот уже два года после занятий в младшей школе она бежит в среднюю Намимори, где занимается бумагами и накопившимся делами. Уже никого не удивляет присутствие маленькой девочки с растрепанными волосами среди старших учеников. Ей освобождали дорогу, помогали достать книгу или сделать ксерокопию. А участники клуба с уважением стали называть ее "Тсунаеши-семпай", когда она спасла их, буквально с нуля восстановив важную документацию, добившись отсрочки сдачи отчетов у директора. Ей пришлось поговорить со многими преподавателями, секретарем и заместителем директора, использовать все обаяние своих не по-японски больших ореховых глаз и по-детски умильной мордашки, но в результате честь клуба кюдо была спасена. И вот уже полтора года она - Тсунаеши-семпай.