– Иди за нами, – пф, тоже мне удивил. Его люди окружили меня, и мы молча двинулись в сторону центра города.

Удар, и девочка снова падает на твердое покрытие паркета. Она безумно устала, а тут опекун устроил ей тренировку по рукопашному бою. Язык не поворачивался называть его отцом, пусть даже и приемным отцом. Все тело не просто болит, а пульсирует, а каждое движение сопровождается болью, на ней уже не осталось живого места.

– Думай головой, Ляля, – от холодного голоса становится еще хуже. Ляля – имя, данное мистером Кэрри. Он всегда умудряется произносить его с неким покровительством и даже сарказмом.

Девочка слабо поднимается. Интересно, как она, десятилетняя девочка, сможет справится со здоровым мужиком?

– Ты ниже меня ростом - используй это. – Темные глаза прожигают насквозь. Он снова делает выпад, стараясь ударить ее по ногам, но в этот раз девочка успевает отскочить в сторону.

– Ты постоянно отступаешь, постарайся напасть. – Как она может напасть, если боится его ударить?
– Не бойся меня ударить! – словно прочитав ее мысли бросает он. – Я скорее накажу тебя, если ты не сделаешь это! – Это на нее действует и она старается попасть ему в живот своим маленьким кулачком. Тот уклоняется и толкает ее, от чего она снова летит на пол. – Уже лучше. Вставай и иди за мной.

Девочка послушно встает и идет за своим учителем. Она уже целую неделю тренируется. Каждый день рано утром встает на пробежки и бегает двадцать минут, потом растяжка, самое болезненное из всего остального, удары по груше, изучение иностранных языков и других предметов.

Она думала, что хуже быть не может, пока не начались «настоящие» тренировки, включающие в себя рукопашный бой. Девочка жутко боялась этой физической боли, даже к боли в мышцах она относилась отрицательно, а к растяжке еще хуже. И похоже мистер Кэрри понял это, поэтому и усилил тренировки.

Сейчас они спускались в кладовку, в которой стоял стол и два стула напротив друг друга.

– Садись на стул и положи руку на стол. – Девочка повинуется и кладет маленькую ручку. – Не терпи боль, просто прими ее. – Прежде чем девочка смогла обдумать его слова в ее ладошку вонзилась отвертка, прорывая нежную кожу.

Сдавленный крик разорвал воздух в пыльной кладовой комнате.

– Ты терпишь! Не терпи. Кричи! – строгий голос учителя доносился как в тумане. Адская боль усиливалась, рука постепенно немела, отнимая последние силы. – Что ты чувствуешь ко мне?

– Ничего, – через слезы выдыхает Ляля. – Пожалуйста, не надо. Я больше не буду!

– Ты должна чувствовать злость и ярость! Разозлись и заставь меня перестать это делать. – Она поняла для чего он все это затеял, чтобы вызвать ее гнев. Она испускает громкий вопль, когда отвертка входит еще глубже.

Больше нет сил терпеть пульсирующую боль. Этот мужчина итак уже причинил слишком много физической боли. И вот оно - ярость наконец-то приходит, и она выбрасывает кулак другой руки, целясь прямо в глаз сидящему напротив человеку. От неожиданности он ослабевает хватку, и она выдергивает пострадавшую конечность из-под проклятой отвертки.

Осознав, что она сделала, испуганно пятиться назад, прижимая окровавленную руку к губам. Но холодные глаза первый раз смотрят одобрительно.

– Молодец, – в голосе тоже сквозит скрытое одобрение. – Пойдем, обработаем твою руку.

Ляля облегченно выдыхает и идет следом за учителем.

Когда мы подходим к одноэтажному зданию напротив собора Святой Богоматери, не сдерживаю удивленного взгляда.

– Иди вперед, детка, – насмешливо бросает Логан. Стискиваю челюсти, я ему еще припомню «детку». Входим в здание и подходим к массивному лифту серого цвета. Само помещение пустое и сделано тоже в серых цветах. Вид, мягко говоря, неуютный.

Я, Логан и еще трое парней заходим в лифт, причем один из них дышит мне прямо в спину. Логан нажимает на нулевой этаж, и я удивляюсь еще больше. Они же меня не убивать собираются? Хотя в любом случае у них ничего не получится.