Словом, экономически и политически все к России привязаны. И отделиться от неё окончательно могут только с её согласия. Скажем, договориться о каком-то разумном процессе развязывания экономик. А то вон этот ноздреватый, Ющ, Украину всё отрывал-отрывал, в Европу всё тянул-тянул - а что ты сделаешь, коли все друг к другу намертво привязаны? Экономически-то Украина всё равно остаётся частью организма России. Пусть большой России, Российской империи. Но остаётся.

А без согласия... Не, даже и думать страшно. Гражданская война, как минимум...".

* * *

Дальнейшие годы были очень интересным временем. Разумеется, задачи поначалу ставили несложные. Навести справки о человеке. Проследить за его "лёжками". Поработать в силовом прикрытии. Алексей исполнял всё старательно и вдумчиво, даже предусмотрительно. Ему всегда по жизни хватало одного урока для продуктивных выводов. А шатойский урок был весьма действенным. Нога нередко напоминала о себе.

Наряду с вполне рутинной для любого ЧОПа деятельностью - "Антей", конечно, овощебазы не охранял, но эскортные и подобные услуги оказывал, - кое в каких делах он был полезен людям весьма влиятельным. Выступавшим как от своего имени, так и от имени государства. В последнем случае, конечно же - сугубо неофициально.

В политику, впрочем, не вмешивались - "мозгов у нас мало для политики", говаривал Ященко. Но поучаствовали в дискредитации "белоленточных" протестов: посодействовали минимизации их финансирования, проследили и частично пресекли ряд схем взаимодействия между политизированными НКО и заграницей. Пару раз Алексей в группах туристов выезжал за границу. Ничего незаконного - только встречи и договорённости с некими "коллегами", указанными "в ЦК". Чисто гражданская работа. Ну, разве что один раз вытаскивали двоих с сопредельной территории Грузии. Прошли, как по ниточке. Причём операцию планировал и проводил как раз Алексей.

Старания нового сотрудника не остались незамеченными. Уже через год Кравченко стал десятником - в "Антее" была собственная "табель о рангах", взятая, впрочем, явно от казачьей. Ещё через два - полусотником. За ту самую операцию на абхазо-грузинской границе. Это означало уже принадлежность к штабному звену - тому, которое планировало операции.

Словом, работалось хорошо, работать нравилось. Даже несмотря на то, что делать это приходилось под руководством заместителя шефа, пожилого уже дядьки с фамилией Гноевой. Казак, естественно. Тот и прежде недолюбливал Алексея, признавшись как-то в подпитии на Покров день, что, дескать, всё в своей жизни добыл своим тяжким трудом. А тут молодой выскочка, пользуясь дружбой с начальством, уже в пятидесятники пролез. Ребята объяснили потом Алексею, что дядька хотел на этот штабной пост просунуть своего человечка, а тут, мол, Кравченко, "офицеришка какой-то", его занял. И получилось - на деле, - что Ященко подпёр себя и с этой стороны преданным ему лично человеком, а Гноевой, хоть и зам, ходит с неприкрытой спиной.

Ну, как бы то ни было, работать приходилось вместе, и приказов Гноевого Алексей ослушаться не имел права. Хотя не всегда был с ними согласен. Скажем, позже, недавно, весной, уже во время Крымских событий, на блокирование оружейного склада в Инкермане он бы местную самооборону расставил иначе. Зато хорошо сработали на Арабатской стрелке и в Феодосии.

Алексей всегда удивлялся многомерности человеческой натуры. Наверное, и три человечка, на необитаемом острове оказавшись, начали бы, поди, иерархии устанавливать и на партии разбиваться. Ибо ну что им делить здесь, в "Антее"? Это так и сяк "личный проект" Тихона - Алексей знал уже, что тот бросал уже подобное дело, когда сорвал хороший куш в деле с банкиром Владимирским, но не утерпел в дачной тишине и снова сбил, по сути, свою частную военную компанию. Пусть и называлась она иначе, чтобы соответствовать законодательству. Они, его сотрудники, - его пальцы. Какие, на хрен, "свою человечки", какие тут "должности по праву"? Просто он, Алексей, хорошо организовал приданную ему группу в наблюдении за очередным объектом и принёс шефу в клювике очень полезный, а главное, ломовой, компромат.

На девке, естественно. И через девку. Что называется, инициативно.

Гноевой, естественно, их отношениях узнал - в "Антее" дело было налажено так, что о подобного рода контактах сообщать надо было немедленно и в подробностях. Обо всех, имеется в виду, новых контактах. С описанием ситуации, общим и психологическим портретом персонажа, с перспективами дальнейших контактов.

Надо отдать должное Гноевому - он не стал подвергать сомнению утверждение Кравченко, что сексуального контакта с девушкой не было. Но сказал многозначительно: "Эх-х, молодёжь..." И непонятно было: то ли осуждал он Лёшку этими словами за упущенный "случай", то ли одобрял его предосторожность. Но въедливая его, зудливая придирчивость по отношению к нелюбимому подчинённому как-то незаметно растворилась.

В бытовом плане во время работы в "Антее" тоже было всё благополучно. Жалованье платили весьма сытное, особенно при непритязательности запросов самого Алексея. Кроме того, регулярно капали премии - в основном, за операции, в которых он участвовал. Ященко посодействовал с квартирой и полной регистрацией в Москве. С учётом денег за ростовскую квартиру и вспомоществования со стороны Ященковского друга - в долг, но зато без процентов - удалось приобрести прекрасную трёхкомнатную квартиру. Бывшую коммуналку. Но зато в авторитетном сталинском доме на улице Куусинена, построенном после войны для лётчиков. По слухам - кто-то передачу, что ли, по телевизору видел, - здесь ещё даже жила жена какого-то "сталинского сокола", Героя Советского Союза. Фамилию смотревший, правда, не запомнил.

Светка была счастлива, дети - сверхсчастливы. Москва! Как много в этом звуке... для женщины из провинции! А для ребёнка! Юрку удалось устроить в весьма приличную даже по московским меркам 141-ю школу. Маринку же через два года отдали по настоянию жены во французскую спецшколу. Аж имени Шарля де Голля!

Правда, Алексей выказывал некие опасения - знаем мы эти именные спецшколы! Тянутся за формой, да незаметно втягиваются и в содержание. А на хрена в собственной семье человек, с придыханием относящийся к Западу? Ребёнок ведь! Он не умеет ещё отделять зёрна от плевел и видеть разницу между красивой внешностью и, мягко говоря, вонючим содержанием. И не свою страну поднимать захочет, как взрослым станет, а к чужой приникнуть. А та свою цену за это тоже рано или поздно запросит.