"Так вот, о Лозицыне, - продолжил Ященко.
– Нет, дядька он с виду авторитетный. Награждён не раз, и, кстати, не только этими самостийными казачьими висюльками, но и боевыми наградами. Вот только...
– шеф выразительно хмыкнул.
– Кто, как и за что его награждал, остаётся, ну... скажем, неподтверждённым. Иначе говоря, никаких подтверждений на его "Красное знамя" и "Красную звезду" не только нету, но и не ясно, когда и за что он мог их получить, если он вплоть до развала СССР строительным кооперативом владел. Потом вроде бы заходил в Абхазию, воевал в Югославии, но, сам понимаешь, этих орденов ему уже дать не могли, даже если он их заслужил. Точно так же непонятно, каким таким образом он из прапорщиков охранных войск, на зоне, то есть, - аж до генерал-полковника дорос. Или уже генерала армии, не имею свежей информации.

В общем, тёмный дядька. Пена перестройки. И политически он, как бы это сказать... инфантильный, что ли. Хитрован, как все донские, но политически действует ситуативно и импульсивно.

Так что ты к ним не ходи. Хоть и свои там. Но вряд ли тебе удастся их выцепить. Лозицын - человек сложный, плохо управляемый. Людей у него на подвале до хрена сидит, причём самых разных. В том числе и тех, у кого казачки его что-то отжать вознамерились. И луганские ополченцы есть, сидят на подвале. И добровольцы, которых он заподозрит, что они на укров работают.

В общем, сам себе Махно человек. Тебя он не тронет, конечно. Бумагу ему пошлют люди, с которыми он считается. Но в целом он для ЦК - персона нон грата. А ты уж смотри сам, слушать тебе ЦК или нет. Формально ты теперь не наш человек...".

Он снова сделал паузу, быстро глянул на Алексея: "Но я бы тебе не советовал. Пригодится. А главное - он тебе не поможет, Лозицын-то, но ты окажешься в ситуации, когда из-за связи с ним о тебе хорошие люди будут плохо думать".

Ященко снова значительно поглядел на своего подчинённого. Помолчал. Показалось, тоже значительно.

"Но дело не в этом, - ага, любимая присказка пошла!
– Я куратору пояснил твои мотивы. Он в целом согласен. Но пока, сам понимаешь, помогать тебе будут минимально. Поглядят для начала...".

Алексей прокашлялся, сказал: "Я и не претендую. Тем более - мне покамест свои задачи решить надо...".

"Это все понимают, - оборвал Тихон.
– Никаких задач тебе сверху никто не нарезает. Покамест, - передразнил уже бывшего подчинённого.
– Но ежели с хорошими людьми работать будешь, они же тебе и помогут".

мДа я и не отказываюсь, - откинулся в кресле Алексей.
– Только как я узнаю, кто из людей - "хороший"?"

Ященко ухмыльнулся: "Не волнуйся. Они сами к тебе подойдут. Привет от меня передадут. Скажут: мол, кланяться велел".

Хм, ясно. Судя по нехарактерному для шефа обороту речи, это будет служить паролем.

"Да и сразу на одного человечка выйдешь, - добавил Ященко.
– Без сомнения. Юрку Семёнова помнишь, десятника?"

Странный вопрос: Семёнов как раз месяц назад уволился со скандалом. Ещё бы не помнить! Но ведь и Ященко бесполезных вопросов никогда не задаёт. Значит, со значением это - "помнишь"...

"Он сейчас у Бледнова, который Бэтмен. Позывной у него там - Злой, - заговорил снова шеф.
– Не смотри, что он вроде бы тоже с криком уволился, как те два обормота. На Злого можешь рассчитывать, он наш остаётся. Отпустил я его, как вот тебя сейчас: не хочу, но понимаю. А крик - это так надо было".

мС Бэтменом можешь работать вполне, - продолжил Тихон, откинувшись в кресле.
– Сан Саныч правильный человек. Людей, конечно, на подвале держит - да у кого там их нет, подвалов-то... Ребята есть там у него сложные. Реально злые ребята есть. Но сам Сан Саныч парень нормальный. И, в общем, наш. Ну, тёрки у ЦК с ним некоторые происходят, но в целом он ситуацию понимает, в государственность готов впрягаться. Иное дело, что в ЦК тоже разные векторы имеются..."

Ященко помолчал.

мЕсть ещё не очень понятный персонаж, - сказал он после паузы.
– Как раз в твоём родном Алчевске на днях закрепился. После отступления из Лисичанска. Головной его фамилия".

Он опять помолчал, потом продолжил:

"Колоритный парень. Не старый, сорока лет ещё нету. Серьёзной работы до этих событий не имел: служил в украинской армии сержантом, после то ли в военкомате работал, то ли вовсе в народном ансамбле пел. Или плясал. Но на войне этой показал себя очень толковым организатором. Правда, сам по себе ещё один махновец. Даже, я бы сказал, батька Махно и есть. По сути, как и Лозицын, свою республику создал. Точнее, создаёт ещё. На принципах этакого народного социализма. И людям это нравится. Хотя сам понимаешь, как самостоятельный проект это работать не будет. Никогда и не работал. Даже у того, настоящего Махно. Так, форма местной государственной организации в условиях гражданской войны. Партизанская республика.

Но ему лично можно доверять - надёжный дядька. И слово держит. Правда, обсели его всяческие социалистические романтики. Среди которых, сам знаешь, разных выжиг - кастрюля с горкой. С другой стороны, именно у него собираются ребята с идеями. Патриоты. Иностранные интернационалисты есть. В общем, вполне Че Гевара... был бы, - уточнил Ященко.
– Но в тамошних условиях степной вольницы и Дикого поля я бы сравнил его именно с Нестором Махно. Тот ведь тоже далеко не тот монстр был, каким его большевики потом рисовали. За справедливость стоял, за порядок, как ни странно для анархиста. Просто по-своему понимал этот порядок. В общем, крестьянский социализм строил Нестор. И в этом Головной на него похож.