А он — работник, значит так и надо.

Он наш кормилец, и в печали горькой

Он бабушке единая отрада.

Моих родных я вспомнила невольно,

И сердце вновь обожжено тоскою…

Мне жить легко, но как порою больно,

Что ваша доля не была такою!

Живу я в доме чистом и просторном.

Грядущее сияет ясным спетом.

Как помогли вы мне трудом упорным,

А сами и не знаете об этом!

Сижу одна, и на сердце печально.

Моих родных я вспоминаю молча.

На плитке тихо напевает чайник,

О чем-то близком ласково бормочет.

1952

Деревня наша, как ты ни мала,

А всё же сердцу дорога безмерно!

Речонки, что тебя пересекла,

На карте мира не сыскать, наверно.

Река Гручай, как узенький ручей,

В сухом широком русле протекает,

А солнце щедро льет поток лучей

И нашу землю крепко припекает.

Подпорку ладит садовод Гево

К отягощенной персиками ветке.

Сквозь спутанные кудри на него

Глядят в упор девчонки-малолетки.

Вон бабушка к реке ведет купать

Веселых, смуглых голышей ораву.

С трудом неся увесистую кладь,

Шагает ослик через переправу.

Смотрите — от усталости бледна,

Эрик стащить козу не в силах с места.

Коза-то не простая! Ведь она —

Кормилица немалого семейства.

У старика аробщика Моси

Арба в овраг свалилась.

Дело худо!

Теперь сиди, да свой чубук соси

И думай, как поднять ее оттуда.

Угрюмо держат старики совет.

Сбежались босоногие мальчишки.

У них пока еще силенок нет,

Зато готовность, как всегда, в излишке.

Ладонью утирая нот со лба,

Соседей слушает Моси, бедняга.

Слова текут, а сено и арба

По-прежнему лежат на дне оврага.

Я не спала, ворочалась всю ночь,

Придумать мне хотелось непременно —

Как старому аробщику помочь

Втащить наверх его арбу и сено.

Переменилось многое с тех пор.

На гребни гор, на дальние вершины,

Скрестив снопы лучей,

во весь опор

По чистому шоссе летят машины.

В преданье отошло немало бед.

Забылся не один печальный случай.

Но в памяти как будто врезан след

Арбы, лежащей глубоко под кручей.

Я часто вспоминаю эту ночь,

Застрявшую арбу, деревню, детство,

И мысль моя невольно ищет средство,—

Как старому аробщику помочь?

1953

Мы шли тропой. От мелкой пыли

Дождя, что падал все лютей,

Уступы скал похожи были

На заблудившихся людей.

Ущелье заполняли тучи.

Коней, скользивших по скале,

Отец мой понукал тягуче,

И голос утопал во мгле.

Туман клоками вис на ветках

Глядевших вниз деревьев редких.

Вдруг из села сквозь белый мрак

К нам доносился лай собак,

И оживлялся конь усталый,

В тумане мордой поводя…

Мы шли тропой. Тяжелой стала

Земля от долгого дождя.

Как мутное пятно, спускалось

С вершины стадо в мгле сырой

И, очевидно, удивлялось,

Что раньше времени — домой.

Внезапно вышел, рассердившись,

Из берегов своих ручей,

И вот он, в реку превратившись,

Гремит все злее и звончей.

Все, кажется, полно тревоги,

Что кто-то с правильной дороги

В природе сбился; кто-то… Кто?

Все мутью серой залито.

И очертания ущелья,

И все цвета из-за того

Смешались, стерлись, потускнели.

За шаг — не видно ничего.