Грубо, но эффективно.

— Можно и поговорить, пошли в дом. Да, зови меня Воробьем.

Явно кличка, но хоть что-то. Каперед не спорил, пусть хоть пнем прозывается, главное откроет двери своего дома. Гость хотел перекусить и пообщаться. Устал от долгой дороги с неясной целью.

Дом и примыкающие к нему сараи не отличались о тех, что строили общинники. Только расположение усадьбы говорило о роде деятельности варвара. Если не жрецом, так знахарем он был точно.

Поблизости нет культового места; Каперед не заметил ограждения, за которым скрывался истукан или камень, которому поклонялись. Значит, общинники и жрецы ходят куда-то еще, чтобы почтить своих богов.

Внутри дом был оборудован по-простому: большая печь, стоящая с северной стороны дома; грубый стол, две лавки возле него; несколько корзин, глиняных кувшинов и бочек. Ближе к западной стороне дома располагался люк в подвал. Пол был земляным, лишь у порога набросаны сглаженные черепки. Потолок поддерживала центральная опора, между печкой и западной стороной дома стояла переносная ширма. За ней, как знал торговец, находился угол с домашними божествами. Варвары никого не пускали туда, не давали взглянуть на фигурки предков и божеств.

За прошедшие дни Каперед повидал множество таких домов, ничего нового он не увидел. Это вызывало чувство разочарования, но стоило понимать, что он не в Городе и не может рассчитывать на мраморные залы, сады с теплолюбивыми растениями и высоколобых граждан.

Но к варварам не следует относиться с презрением. Каперед еще в провинции понял, что они не обделены умом, хоть и кажутся недалекими крестьянами. Просто у них нет таких возможностей, как у граждан. Вот и прозябают в невежестве.

Стоит им обогатиться, например, ограбить Город, они станут на один (ну быть может, чуть ниже) уровень с гражданами. Почему-то от этой мысли по спине Капереда побежал холодок.

Ирония в том, что даже изгнанник остается гражданином. Ничего с этим не поделать, потому изгнание за черту Города является наказанием худшим, чем смерть.

— О чем задумался, гость? — спросил варвар, выставляя на стол котелок с едой.

Он приготовил тарелку и ложку для пришельца. Эти предметы были изготовлены из дерева, на что Каперед уже не обращал внимания. Успел привыкнуть за годы странствий. Если задуматься, то нынешнее положение можно сравнить с философской точки зрения. Как представитель одной из философских школ, Каперед просто отказался от жизненных благ — что и должен был сделать, коль позиционировал себя именно так.

Природа лишь пришла в равновесие с его собственными словами. Все справедливо.

— О месте человека в мире, — откровенно сказал Каперед.

— А об этом стоит думать, когда приходишь в край враждебных тебе людей?

Казалось, Воробей удивился.

— О чем еще следует думать мужу?

— О, узнаю тех, кто вопросом отвечает на вопрос. Угостись этой едой, право же она не плоха.

Воробей наполнил тарелки жирной похлебкой из мяса и овощей. Каперед удивился, увидев мясо в тарелке варвара. Ох, не прост он, совсем не прост.

— Вот и сейчас я вижу место, на котором ты стоишь, хозяин.

Варвар усмехнулся и наполнил кружки брагой. Она оказалась намного вкуснее того пойла, что потребляли общинники. А по крепости сравнивалась с хорошим вином.

— Могу позволить себе заниматься сбраживанием, — пояснил Воробей, заметив удивление гостя.

— У тебя талант в этом.

— Как и в смешивании трав, ты полагаешь.

Каперед кивнул, и они принялись за еду.

Несмотря на холодный прием вначале Капереду здесь понравилось. И Воробей оказался интересным собеседником. Пусть они общались на второстепенные темы, разговор протекал легко, без напряжения и тяжеловесности, характерной для общинников.

Воробей не скрывал, что не проявляет радости от присутствия гостя, но не отказывал себе в удовольствии поговорить. Ведь когда еще чужестранец ему повстречается, жители окрестных поселков ему не ровни.

— У тебя хороший дом и богатый стол, — без всякой иронии сказал Каперед.

Он отложил ложку, не съев и половины. Давно он так не наедался, это было непривычно и приятно. От съеденного клонило в сон, как обычно, после плотного ужина. Но день в самом разгаре, а проситься на ночлег было совестно.

Каперед помог хозяину убрать со стола, а затем вышел во двор. Сидеть в доме в такой теплый и светлый день не хотелось. К тому же во дворе можно поговорить свободней, там действуют иные законы, как в любом приграничье.

Размышляя над тем, как вести беседу, Каперед прохаживался по двору, разглядывая огород знахаря. Тут высажены самые обыкновенные травы и овощи. Хозяин только начал заниматься посадками, потому первых всходов ожидать рано. Каперед прекрасно представлял, что здесь появится к лету.