— Да, — согласилась Миранда.

— И о чем же он говорит с тобой? — спросил Рэйф.

— О бриллиантах, но его истории не так интересны, как папины, — Миранда торжественно взглянула на Лору. — Думаю, что это папа велел ему меня учить.

Раньше, чем Лора успела ответить, вмешалась Джулия.

— Ты должна быть настороже, Лора, совершенно очевидно, какую цель он преследует.

Лора была шокирована.

— Ты хочешь сказать, что Антон намерен жениться на Миранде? Не может быть! К тому же он много старше ее, ему, должно быть, около тридцати!

— И это говорит женщина, которая вышла замуж за мужчину вдвое старше себя и годящегося ей в отцы, — язвительно парировала Джулия. — Женитьба на дочери хозяина всегда была надежным путем к успеху. К тому же не забывай, что хотя Элленбергер не обладает блеском и стилем бриллиантовых магнатов, Миранда не в том положении, чтобы привередничать.

— Пожалуйста, тише, — в испуге взмолилась Лора. Рэйфу показалось, что в глазах Миранды промелькнула искра понимания, но быстро погасла, и на ее личико вновь вернулось замкнутое выражение. Лора принялась торопливо собираться. Стараясь замять бестактность Джулии и отвлечь Миранду от возможных горьких мыслей, она совершенно забыла спросить, кто же эта красивая высокая девушка.

Но все усилия Лоры были тщетны, потому что жестокое замечание Джулии накрепко врезалось в память Миранды, как когда-то тирада Филипа. Никто не будет любить меня, потому что я глухая, думала она, но это не имеет значения — раз папа меня любит, все остальное неважно.

На следующий день в доме Брайтов на Парк-Лейн Миранда с нетерпением прохаживалась по холлу, уступая дорогу Генриетте, когда та проходила мимо или поднималась по лестнице. При встрече с ней Миранду всегда обдавало холодом. Она побаивалась Генриетты, ее жуткого лица, усеянного оспинами, девочку отпугивала странная атмосфера недоброжелательности, окружающая домоуправительницу.

Но тут открылась входная дверь и появился отец. Ее папочка, светловолосый, с загорелым лицом, со смеющимися ярко-голубыми глазами и сильными руками, которые так крепко и надежно обняли ее, что все ее страхи улетучились.

— Ты, наверное, совсем по мне не скучала, — поддразнил он ее.

— Скучала… ужасно, — серьезно заверила она, приходя в восторг оттого, что он дома, и что рядом с ним не было других детей, так что он принадлежал только ей и, конечно, Лоре. — Ну как, алмаз Куллинан очень большой?

— Просто огромный, — и Мэтью жестами изобразил величину драгоценного камня.

— И из него получится красивая подвеска?

— Подвеска? — Мэтью рассмеялся. — Если ты повесишь этот камешек на шею, он опрокинет тебя и ты упадешь! Нет, для этого его пришлось бы разрезать на несколько меньших камней.

— И что ты будешь с ним делать?

— Не знаю. Алмаз Куллинан просто уникален, ему нет цены.

— Тогда будем надеяться, что другого такого камня в шахте «Премьер» не найдут.

— Умница, — Мэтью одобрительно погладил ее светлую головку. — Что еще важнее, будем надеяться, что никто больше не откроет других алмазных копей. А знаешь почему, Миранда?

— Новые находки нарушают равновесие рынка, — серьезно ответила она, — и предложение может превысить спрос.

— Так, продолжай.

Миранда, нахмурившись, погрузилась в размышления, но затем ее лоб разгладился.

— Ах да, я знаю. Антон недавно говорил мне об этом. Чтобы удерживать высокие рыночные цены, Синдикат вынужден скупать у производителей все добытые камни, а если добыча будет слишком высокой, финансовое положение Синдиката будет расшатано.

Мэтью кивнул.

— Призрак новых алмазных копей, которые мы не сможем контролировать — это ночной кошмар, который вечно преследовал Родса, а теперь по наследству перешел ко мне. Знаешь ли ты, сколько алмазов было добыто в Южной Африке в прошлом году?

Это был настоящий экзамен. Миранде еще не было одиннадцати лет, но Мэтью с раннего детства серьезно говорил с ней о бриллиантах и учил ее тонкостям дела. Но этот вопрос оказался слишком сложен, и она отрицательно покачала головой.

— Шахта «Премьер» добыла 700 000 каратов, а шахта Кимберли — больше двух миллионов каратов. Как же мы сможем продать такое количество алмазов?!

— Ты сможешь все, — уверенно ответила Миранда.

Мэтью рассмеялся, и выражение тревоги исчезло с его лица.

— Надеюсь, ты не ошибаешься, потому что судьба всей промышленности зависит от того, смогу ли я решить эту проблему! Хочешь посмотреть на мамины бриллианты?

— Конечно, — послушно согласилась она.

Он ненадолго вышел из комнаты, чтобы принести драгоценности. Миранда и Лора в молчании дожидались его возвращения. Лора не завидовала тому вниманию, которое Мэтью оказывал дочери, зная, что ее очередь придет позже. Не завидовала она и тому, что Миранде достанутся знаменитые драгоценности Брайтов, и поэтому спокойно наблюдала, как Мэтью вынимает их из футляра — тиара, браслет, кольцо, серьги и, наконец, самое роскошное украшение — ожерелье Брайтов. Мэтью надел на девочку драгоценности и улыбнулся.