Шрифт:
Это все неправда. Мне нужно отсюда выбраться.
— Еще вопросы есть? — спросил кто-то.
Кажется, доктор Эйн.
— Когда будет вынут желудочный зонд?
— Когда пациентка начнет есть самостоятельно, — последовал ответ.
— Я хочу домой. Пожалуйста, отпустите меня домой.
— А когда можно будет отменить антибиотики?
— Не раньше чем через неделю. Пациентка сейчас беззащитна перед инфекциями. Еще вопросы есть?
— Есть! Вы должны объяснить мне все с самого начала: что случилось, как я здесь оказалась, что со мной будет. Вы не можете уйти и оставить меня здесь одну в темноте. Я хочу вас слышать! Вернитесь!
— Доктор Эйн, — сказал кто-то.
— Да, доктор Бенсон.
— Похоже, пациентке плохо. Сердцебиение ускорено.
— Вероятно, она испытывает боль. Усилить дозу дилаудида, демерола и ативана.
— Нет, подождите. Здесь какая-то страшная ошибка.
Господи, прошу тебя, сделай так, чтобы эти люди поняли, что я их слышу. Сделай это, и я обещаю, что стану лучше. Стану лучшей женой, лучшей подругой, лучшей сестрой. Прошу Тебя. Я так боюсь. Я не хочу до конца жизни лежать здесь, не видя, не двигаясь, молча. Прошу Тебя.
Мысли Кейси стали путаться, голова закружилась. Дилаудид, демерол, ативан. Глаза ее закрылись. Через секунду она уже спала.
Глава 2
— Кейси. Проснись, милая.
Просыпаться не хотелось. Она открыла глаза — над ней склонился муж, черты его красивого лица расплывались.
— Что происходит? — спросила она, стараясь стряхнуть с себя остатки сна. Часы у кровати показывали три ночи.
— В доме кто-то есть, — прошептал Уоррен, беспокойно оглядываясь. — Сюда могут войти. Я хотел позвонить по 911, но провод перерезали.
— Ох, только не это. — Кейси проследила за его взглядом.
— Ничего, у меня есть пистолет. — И он поднял пистолет. Ствол блеснул в лунном свете — в окне виднелась половинка луны.
Кейси с колотящимся сердцем резко села в постели.
— Что же нам делать?
— Спрячемся в кладовке и закроем дверь. А если кто-нибудь ее откроет, я сначала стреляю, а потом уже задаю вопросы.
— Ужас какой, — сказала Кейси голосом Гейл. — Неужели кто-то так разговаривает?
— Только по телевизору, — ответил Уоррен.
Что? Что здесь происходит? Какой телевизор?
— Кажется, этого фильма я не видела.
Что делает Гейл в нашей спальне?
— Его никто не видел. Обычный сериал, снятый на живую нитку. Врачи считают, что включенный телевизор стимулирует мозг Кейси, да и, честно говоря, он помогает мне скоротать время.
— Почти час, — взглянула на часы Гейл. — Ты обедал?
— Медсестра принесла мне кофе. Есть не хочется.
— Надо поесть, Уоррен. Ты должен поддерживать свои силы.
— Они все ближе! Я слышу их шаги уже на лестнице.
Кто на лестнице? Что случилось?
— Забирайся под кровать, быстро!
— Только с тобой.
Кто эти люди?
— Ну хватит этой ерунды, — сказал Уоррен.
Щелчок, потом тишина.
Что происходит? Кейси вдруг поняла, что не знает, открыты у нее глаза или закрыты. Может быть, я сплю? Но почему мне до сих пор не ясно, что реально, а что нет? Это мой Уоррен и моя Гейл?
— Цвет лица у нее получше, — заметила Гейл. — Есть какие-нибудь изменения?
— Врачи говорят, она сильнее чувствует боль. Пациенты в глубокой коме могут испытывать боль, — упавшим голосом объяснил Уоррен. — Разве это честно?
Это действительно мой Уоррен. О, Уоррен, ты нашел меня, я знаю, ты меня не бросишь здесь, в темноте.
— Все думаю, неужели это Кейси, — вздохнула Гейл. — В тот день она была так прекрасна, так полна жизни.
— Она и сейчас прекраснее всех в мире, — сказал Уоррен.
Кейси представила себе его глаза, наполняющиеся слезами, которые он изо всех сил сдерживает.
— Я даже не помню, о чем мы говорили за обедом, — размышляла вслух Гейл. — Кто же знал, что, может быть, это наша последняя встреча.
— Тсс, так ты можешь вызвать болезненные воспоминания, — предупредил Уоррен.
Кейси представила, как Гейл слегка пожимает плечами и заправляет кудряшки за правое ухо.
— За два месяца до смерти Майка увезли в хоспис. — Гейл говорила о своем муже, который умер от лейкемии пять лет назад. — Уже ничего нельзя было поделать, только смотреть, как он угасает.